Но если говорить честно, Матвееву было бы приятнее услышать те же слова от самого командира полка.
Осмотрев позицию, занимаемую ротой Матвеева, полковник Громов вместе с проверяющим (у него была странная фамилия Рык) отправился в штаб, который разместился южнее, километрах в пяти от лощины, в реденьком сухом лесочке.
Громов прошел к себе в автобус и, позвав начальника штаба, расстелил на столе карту с маршрутами движения батальонов и рот. Майор Чернов, начальник штаба, не заставил себя ждать с раскрытым планшетом в руках он быстро поднялся в автобус и с ходу начал жаловаться:
Очень беспокоюсь, Борис Петрович, за Федотова Застрял.
Как застрял?
Так, сказал Чернов и посмотрел многозначительно на Громова. Вы же знаете, что ему досталось от проверяющего.
Ну да, да, вспомнил Громов, а лучше сказать, сделал вид, что вспомнил, а на самом деле и не забывал. Но все же Неужели нельзя было предусмотреть?
Предусматривали, с грустной улыбкой сказал Чернов. Но жизнь оказалась сложнее, чем мы думали. Начальник штаба был несколько склонен к философствованию. Если местность не разведана, тут могут быть самые неожиданные казусы.
Полковник Громов хмуро повел на него своими черными из-под кустистых бровей глазами, но ничего не сказал.
Где-то за стеной автобуса глухо гудел мотор, доносились издалека чьи-то голоса, командовавшие водителю подать руля то вправо, то влево.
Этот Рык еще порычит на нас, попробовал пошутить Чернов, но Громов не принял шутки. Он давно, еще когда командовал ротой, запретил себе обсуждать с подчиненными действия проверяющих: какими бы они ни были и как бы ни ломали намеченную штабом схему учений. Во-первых, пустое это дело обсуждать, а во-вторых, попробуй только начни, тут не учения, а дискуссионный клуб откроется, и он, командир, потонет в этих дискуссиях.
Сегодня на рассвете проверяющий, тот самый полковник по фамилии Рык, вдруг передал вводную для капитана Федотова: «Участок местности, по которой совершает марш первая рота, заражен радиоактивными веществами. Немедленно обойти участок справа» Вот такая была вводная. А чтобы не возникло вопросов по поводу времени, то проверяющий тут же дал объяснение: «Сроки выхода роты в район сосредоточения остаются прежними».
Майор Чернов служил с Громовым третий год, он отлично знал, что, какие бы ни были обстоятельства, Громов просить о снисхождении не будет некоторый считали это отрицательной чертой, подсмеивались над полковником дескать, так тебе и надо, а подчиненные сердились, потому что Громов не только не успевал вовремя сказать начальству о трудностях, но и успехи полка не умел подать как полагается, у него все получалось просто, все шло по плану, все как обычно, вроде и хвалиться было нечем, хотя потом выяснялось, что именно у него в полку меньше всех ЧП и больше, чем в других частях, классных специалистов, что в подсобном хозяйстве у него давно налажено снабжение для солдатской кухни свежими овощами и мясом.
Как это не покажется странным, в штабе округа Громова не ласкали, и претензий к нему предъявлялось больше, нежели к другим командирам. Однако если в округ приезжала представительная комиссия из верхов, из министерства, то ее направляли к Громову, зная: он не подведет.
Следовательно, рота Федотова не справляется с маршрутом? подытожил Громов.
Чернов тяжело вздохнул.
Если будем ломать свои же планы, намек на вводную, сделанную полковником Рыком, то
чего же ждать
Громов нервно повернулся на табурете и снова углубился в карту. «Планируем, планируем подумал он. Кажется, все предусмотрели, а как дошло до дела, тут и начинаются всякие истории, обязательно что-нибудь да стрясется. Потому что планировать маршрут в штабе легче, нежели выполнить его на местности, через кочковатое болото, черт бы его побрал!»
Вы были в роте у Матвеева? спросил Чернов.
Да.
Ну как там?
У Матвеева все хорошо. Молодец.
Полковник Рык тоже был доволен?
И Рык был доволен, произнес Громов с иронией, подумав про себя: «Вот ведь штабная душа, тебе мало мнения командира полка, тебе надо обязательно знать отношение проверяющего». В общем, теперь дело за Федотовым, заключил полковник уже другим, спокойным тоном.
Он привалился к стенке автобуса, потер устало лоб: какие меры следует принять, чтобы рота Федотова прибыла в пункт сосредоточения вовремя? Громов прикидывал что-то в уме, что-то подсчитывал, потом поднялся и вышел из автобуса.
В радийной машине его соединили с комбатом-два, но того на месте не оказалось.
Где Восьмой? сердито бросил в микрофон Громов. Восьмого немедленно позовите.
Ему ответили, что Третьяченко в настоящий момент находится в голове колонны там прокладывают дорогу через болотину и Третьяченко лично руководит работами. Оказывается, первая рота изменила направление, пришлось взять правее еще на километр, так как на пути встретилось топкое озерко, не помеченное на карте. Откуда оно тут взялось никто не знает. Громов снова чертыхнулся про себя: вот, оказывается, как планировать, не зная местности да, да, вперед наука, хорошая наука.
Радист сказал, что сейчас пошлют за товарищем Восьмым.