Откройте! стучит Ольга в дверь. А из-за двери:
Нашлась гостея! Незваные гости глодают кости!
И Лукерья притоптывает, поет:
Сладкого захотелося? Сладко евши да горько отрыгнется!
Крутится, раскрывается во сне Ольга душно в комнате, а не встать, не проснуться.
Метет-метет метель. И несет ее Волот. Прислонит к коленке и смотрит-смотрит. А бабульки уже облепили окна:
Иде? Иде Басенька?
«Да вот же, вот же я!» хочет крикнуть Ольга, но голоса нету.
Иде, иде Вольга?
Эка, старые, или уж и слепые стали, свою милую внучку не признаете? Вот же я, и Волот меня несет!
И-и, хорош парень! говорит бабка Луша и сладко улыбается. Но вроде и нет Волота рядом. Так и всегда-то было: он здесь или нет? И сердце болит. «Он хорош, а я, что ж, плоха?» силится она крикнуть и кричит наконец. И слеза вдруг течет по щеке бабушки Луши. И оглядывается в тоске Ольга, и смотрит на нее из зеркала толстая, неповоротливая бабушка Луша, и вроде уже не бабушка Луша это, а она, бабулька Ольга. Где же Волот-то? Нес-нес, да не донес, на дороге бросил. «Мы уже дома, а ты в гостях», кривляются в окошке бабульки. Не в гостях на дороге. Нет Волота, да что-то же все же есть? Не вспомнить. Пусто вокруг.
И мокро пухлое лицо на жаркой подушке, но молоды слезы и молода тоска.
Венера
Девочка, носящая столь ответственное имя, занята в глубине двора оживленным вполголоса разговором с другою девочкой. Им лет по двенадцать, не больше. Обе нездешние. Венера, упитанная, с навязчиво-ласковыми глазами, отдыхает на курорте с родителями. Танечка приезжает сюда каждое лето к бабушке. Длинноногая и узкоплечая, с томным большеглазым лицом, Танечка очень серьезна и постоянно, даже слушая собеседника, напевает срывающимся голоском классические арии она учится в музыкальной
школе и собирается стать великой артисткой.
Ве-нэ-pa! Ве-нэ-ра!
Взяв термос, я иду в парк за минеральной водой. У выхода со двора меня догоняет Венера:
Вы в парк? Я тоже иду в парк! Вы мне разрешите идти с вами?
В ее глазах, заглядывающих в мое лицо, не только почтение и вежливость, но почти влюбленность.
А почему же? Конечно! Идем вместе!
Вы разрешите, я понесу ваш термос?
Хватит тебе и твоего!
Нет, разрешите, я хочу вам помочь!
Ну, зачем мне помогать?
Нет, я хочу!
Да мне не трудно!
Нет, разрешите!
Вот чудачка!
Пожалуйста, я хочу!
В конце концов она сует в сетку к своему термосу еще и мой. Глаза ее сияют удовлетворением, и некоторое время она идет рядом молча, размахивая термосами.
Знаете, говорит она, подумав, я влюблена в вашу маму, просто влюблена, честное слово!
Уж так и влюблена? посмеиваюсь я.
С размаху она останавливается, словно я нанесла ей оскорбление. Минуту она смотрит на меня с глубокой укоризной.
Вы мне не верите?! Скажите, вы мне не верите?! допытывается она.
Я пошутила. Конечно, верю.
Просто влюблена! повторяет она пылко. Надо мной уже даже смеются папа и мама: вот, говорят, идет твоя любовь! Вы мне верите? Она такая вежливая, такая благородная! Венера опять останавливается посреди улицы, но на этот раз не смотрит на меня, а стоит, прижав термосы к груди и глядя в конец улицы, словно именно там видит образ моей матери. Такая вежливая! Такая благородная! Идет по коридору, опустит голову и никуда не смотрит!
Это действительно похоже на маму я представляю, как идет она вечером с работы, пошаркиваяя мягкими туфлями, опустив усталую голову.
А наша соседка, говорит мне, доверительно понизив голос, Венера, простите меня, во все кастрюли заглядывает! Даже папа за два дня, когда он здесь, заметил это! Во все кастрюли заглядывает! Это же неприлично, вы согласны со мной?
Ее лицо какие-то секунды выражает презрение, почти гнев, потом она как бы задумывается, пытливо взглядывает на меня несколько раз и наконец спрашивает:
А вот как по-вашему, Танечка хорошая девочка?
Мне кажется, хорошая
Термосы не дают ей всплеснуть руками, поэтому она только поднимает их предостерегающим жестом.
Ой, не позорьте себя! вскрикивает она с ужасом. Не говорите этого, я вас умоляю!
Ну, почему же
Не позорьте себя! Вы ее не знаете! Я не хочу быть сплетницей, но вы ее не знаете!
Может быть, но
Как вы думаете, как я учусь?
Хорошо, наверное
Я совершенная отличница, клянусь! Вы можете себе представить? Вы, может быть, думаете, я в одной школе учусь? В двух! Вы верите? В обыкновенной и в музыкальной. Скажите, вам нравится, как Танечка поет? Ой, не говорите, не говорите, я боюсь, что вы скажете! Она воображает, что будет певица, но из нее певица не получится, я вам это говорю, потому что я люблю честность!
И вы знаете, говорит она, подумав, я такая отличница, что меня даже на совещания директоров приглашают. Не говоря уже о музыкальной школе! Моя учительница по музыке говорит: «Если ты станешь большая» То есть, что я говорю: «если ты станешь большая»! Ха-ха-ха! Не «если», а «когда»! Когда ты станешь большая, говорит наша учительница, ты будешь знаменитой пианисткой!
Жалко, что здесь нет пианино, я бы вам сыграла «Вальс цветов», и «Болеро», и «Этюд», вам бы очень понравилось! Ах, как я играю, если бы вы слышали! Вы не подумайте, что это нескромность, я просто вам говорю, чтобы вы знали, что я слово на море не бросаю!