Тут начнем, сказал он.
Коммивояжер зажег фонарь и, загородив его ладонью, направил свет на ящик и руки Джорджа.
Эй, давай, сказал он. Поехали.
Лучше я понесу, сказал Лукас.
Нет, сказал коммивояжер. Старый ты. Еще неизвестно, так-то выдержишь или нет.
Вчерашнюю ночь выдержал, сказал Лукас.
То вчерашняя, а то сегодняшняя, ответил торговец. Эй, давай! скомандовал он Джорджу.
Они пошли рядом Джордж с машиной посередине и стали прочесывать сад взад и вперед параллельными ходами, втроем следя за маленькими таинственными шкалами в узком луче фонаря, и все трое увидели, как ожили, откачнулись, забегали стрелки, а потом остановились, дрожа. Тогда Джордж начал копать в узком озерке света; Лукас, держа машину, увидел, как он вывернул ржавую консервную банку, как доллары блестящим серебряным водопадом потекли по рукам торговца, и услышал голос торговца: «Черт возьми. Черт возьми». Лукас тоже сел на корточки. Они с торговцем сидели на корточках возле ямы, друг против друга.
Так, это хотя бы я нашел, сказал Лукас.
Коммивояжер, растопырив пятерню над монетами, другой ладонью рубанул по воздуху, словно Лукас тоже потянулся к деньгам. Сидя на корточках, он хрипло и протяжно засмеялся в лицо Лукасу.
Ты нашел? Машина не твоя, старик.
Я ее купил у вас, сказал Лукас.
На что купил?
За мула, сказал Лукас. Торговец хрипло смеялся ему в лицо, сидя над ямой. Я вам на него написал купчую бумагу, сказал Лукас.
Ломаного гроша не стоит твоя бумага, сказал торговец. Она у меня в автомобиле. Бери ее хоть сейчас. Цена ей такая, что мне ее даже лень порвать. Он сгреб монеты в банку. Горящий фонарь лежал на земле там, где его уронили, бросили. Торговец быстро встал, так что освещенными остались только икры в новеньких слежавшихся штанах и черные туфли, на этот раз не начищенные, а просто вымытые. Ну ладно, сказал он. Тут всего ничего. Ты сказал, они закопаны в двух местах. Где второе?
Спросите свою искательную машину, сказал Лукас. Разве она не знает? Разве не за это вы просили триста долларов? Они смотрели в темноте друг на друга две тени, без лиц. Лукас сделал шаг. Коли так, мы, пожалуй, домой пойдем, сказал он. Джордж Уилкинс.
Сэр? сказал Джордж.
Постойте, сказал коммивояжер. Лукас остановился. Они снова смотрели друг на друга, не видя. Тут не больше сотни. Большая часть в другом месте. Я отдам тебе десять процентов.
Письмо мое, ответил Лукас. Это мало.
Двадцать, сказал торговец. И это все.
Я хочу половину, сказал Лукас.
Половину?
И бумагу на мула обратно, и еще бумагу, что машина моя.
Ха-ха, сказал торговец. Ха-ха-ха. Говоришь, в письме сказано: в саду. Сад не очень большой. А еще вся ночь впереди, не говоря о завтра
Я сказал, там сказано: часть в саду, ответил Лукас.
Они глядели друг на друга в темноте.
Завтра, сказал коммивояжер.
Сейчас, сказал Лукас.
Завтра.
Сейчас, сказал Лукас. Невидимое лицо смотрело ему в лицо и не видело. И он и Джордж прямо кожей чувствовали, как дрожь белого передается воздуху тихой летней ночи.
Эй, сказал торговец, сколько те нашли, ты говорил?
Но Лукас ответил раньше Джорджа:
Двадцать две тысячи долларов.
Может, и больше, чем двадцать две, сказал Джордж. Большой был кув
Ладно, сказал торговец. Я выпишу тебе квитанцию, как только мы кончим.
Сейчас надо, сказал Лукас.
Они вернулись к автомобилю. Лукас держал фонарь. У них
на глазах коммивояжер расстегнул свой лакированный портфель, выдернул оттуда купчую на мула и швырнул Лукасу. Они продолжали наблюдать за ним, пока он дрожащей рукой заполнял под копирку большую квитанцию; он расписался и вырвал одну копию.
Она переходит к тебе в собственность завтра утром, сказал торговец. До тех пор она моя. Он выскочил из машины. Пошли.
И половину, чего она найдет, мне, сказал Лукас.
От какого шиша там будет половина, если ты стоишь и треплешь языком? сказал торговец. Пошли.
Но Лукас не двинулся с места.
А как же эти пятьдесят долларов, что мы нашли? спросил он. От них мне идет половина?
На этот раз коммивояжер только стоял и смеялся над ним, хрипло, долго и невесело. Потом ушел. Даже не застегнул портфель. Он отнял машину у Джорджа.
Джордж Уилкинс, сказал Лукас.
Сэр? сказал Джордж.
Отведи мула туда, где взял. Потом ступай к Росу Эдмондсу и скажи, что хватит беспокоить из-за него людей.
В кровати, наверно, был, сказал Лукас. Три ночи уже ночью не ложился. Теперь мне это тяжело когда молодой был, то ли дело. И вам будет тяжело в мои годы.
Я, когда был вдвое моложе тебя, и то не затеял бы такой глупости. Может, и ты кончишь затевать, когда станешь вдвое старше меня. Но я другое хотел спросить. Я хотел узнать про этого проклятого торгаша из Сент-Луиса. Дан говорит, он еще здесь. Что он делает?
Клад ищет, сказал Лукас.
Эдмондс на секунду лишился дара речи.
Что? Что ищет? Что ты сказал?
Клад ищет, повторил Лукас. Он слегка оперся задом о прилавок. Потом достал из жилетного кармана жестянку нюхательного табаку, открыл, аккуратно насыпал полную крышечку, двумя пальцами оттянул нижнюю губу, опрокинул над ней крышечку, закрыл жестянку и спрятал в жилетный карман. С моей искательной машиной. На ночь у меня арендует. Потому мне и спать не приходится ночью чтобы не утек с ней. А вчера ночью он не пришел слава богу, выспаться удалось. Так что, думаю, уехал туда, откудова приехал.