Рассказываю я долго, передаю свое горе Марусе, а она сидит со мною рядышком и слушает, а сама словца не проронит, как будто оно у нее дорого. «Господи мой! думаю. Что это за беда на всех нашла? Откуда она? С чего ей быть? В монастыре больше бы разговорился, чем с своими подругами».
Нет, душечка, как бы и твоя головка не от сердечушка болела! С тобой, право, тоска берет, как и с Катрей.
Только это выговорила, как видим, бегом бежит Катря. Вбежала, обняла Марусю и поцеловала: «Здравствуй, мое серденько!» Обняла и меня и села возле нас.
Ты из дому, Катря?
Нет, я гуляла и прямо сюда зашла.
Ну, прощай же, Маруся, говорю, доброй ночи тебе пора домой; там матери помочь нужно убрать хозяйство. А ты не пойдешь, Катря? Уж скоро спать будут ложиться.
Химочка, голубушка! Маруся, радость моя! Ох, я не могу спать! Я люблю, люблю Чайченка!
Да разве мы не знаем? весело ей отвечаю. Экая новость нам!
А Маруся так важно ее и спросила:
В самом ли деле полюбила?
Зачем ты меня так спрашиваешь, Маруся? Я его люблю!
Да верно ли? Крепко ли? Навсегда ли? Подумай!
Боже мой, боже мой! вскрикнула Катря. Как я его увидела, так полюбила навсегда! Я с той свадьбы несчастной пропадаю; только ты не замечала.
Нет, говорит Маруся, я замечала, да думала, это так, думала, забудешь
Забуду, забуду, когда глаза закрою навеки!
Ну, дай тебе бог это счастье! промолвила Маруся.
Ты достойна его, говорю я.
Катря бросилась нас обнимать, а слезы такие горькие упали мне на шею.
Ах, стала раздумывать Катря, любит ли он меня, хоть сотую часть, как я его люблю? Может, насмеется? Как вы думаете, сестрицы родные, будет ли он меня любить?
Тебе лучше, милая, знать. Ты говоришь, не насмеется ль он? спрашиваю я. Значит, ты слыхала что от него, видала где-то его? Ты будто вновь на свет народилась. Признайся же и нам о своем счастии.
Ах, видала! говорит она. Я была в лесу, пошла и пошла очень далеко, туда, под любчиковские левады. Шла себе, вдруг слышу: здравствуйте! Глянула он! не верю глазам Не моя ли это дума стала передо мною? Он что-то говорит мне, а я ничего сразу в толк не возьму; только этот голос так приятно и страшно мне слушать
Что ж он тебе говорил?
Кажется, спрашивал, отчего зашла я так далеко отчего не весела?..
Что ж ты ему сказала? все спрашиваю я, а Маруся смотрит на нее пристально
Гуляю, говорю ему, я весела Спрашивал, скоро ли мы будем в Любчиках?.. Говорил еще что-то, да что в Красном церковь сгорела; что он был на ярмарке, вот когда мы в Любчики ходили в церковь, а его не было. Говорил, что скучно жить на свете и проводил меня до самого нашего забора шел рядышком со мной Ах, спасибо тебе, вечер темный, и тебе, доля моя счастливая!
Вот еще надо
готовиться к новой свадьбе в Любчики Там немножко приударим, Маруся!
Еще не знаю, отвечает Маруся, как матери угодно.
Да как захочешь, так отпросишься. Уж как ей отказать в этом.
Может быть, отпустит, отвечает Маруся.
Ты чего-то не весела, Маруся; пожалуйста, будем на свадьбе развеселимся, ударим лихом о землю, говорит Катря.
Право, ты очень скучна, говорю я.
Голубка моя, говорит Маруся мне, я не скучна, а если бы и была печаль на сердце, так люди не разгонят!..
Только тот разгонит, кого любишь, только тот утешит и развеселит, отозвалась Катря.
Полюби кого-нибудь, Маруся, говорю в шутку.
Она ничего не ответила, посмотрела в это время в окно.
Счастлива будешь, сказала Катря.
А полюбишь ли, Маруся?
Не шути! ответила она тихо.
Услышали мы голос Филипихи. Простились и пошли с Катрею домой. Какая она ласковая в этот вечер была! Я такую еще отроду ее не видала.
V
Что с тобою, дочка моя? тревожится, допрашивает мать. Что ты вошла в хату белая, как белочек Что с тобою, дитя мое родное?
Ничего, мама, ничего.
Где уж там ничего! Сокрушаешь ты меня, дочка!
Пришла Филипиха с Марусею. Мать с старухою завели разговор, а мы, девушки, поскорее в сад.
Что же, Катря? спрашиваю.
Сегодня вечером он будет, придет ко мне.
Как же тебе выйти к нему? Отец как раз дознается.
Так что ж? Мне не выйти? Я не выйду к нему? Пусть слышит отец, пусть знает мать, я к нему пойду.
Ну, если отец услышит, то впрямь не пустит, говорю, что же ты сделаешь, надо будет остаться.
Я не останусь! Я пойду!.. Чего ты на меня напала, недобрая?
Я тебя остерегаю, сестрица; где же я нападаю на тебя?
Не надо меня стеречь; не нужны мне советники! Я вижу, что ты мне не прямая подруга; ты мне помочь не хочешь я и сама все сделаю!
Рано ты разгневалась на меня, сестрица, я и в совете, я и в помощи равно тебе подругою стану, что бы со мной ни было, если так уж тому надо быть.
Тогда она меня давай целовать, обнимать, ласкать и приголубливать.
Начали мы уговариваться, как отворить дверь и как ей выйти.
Правда, Маруся, мы ловко придумали? спрашивает Катря.
Правда, отозвалась она, сидя тихо, глядя в землю, как на могилке. Катря рассказала тут, как она в Любчиках была.
Его мать сама меня кликнула, когда я шла по улице мимо них; такая ласковая, расспрашивала, не сватает ли кто меня?.. И он все поодаль стоит, не подходит, так мне горько стало! Я говорю, что в эту осень замуж пойду. Как я сказала, она даже вскрикнула: неужто! «Чему вы дивитесь, матушка?» спросил он, подходя к нам. «Да вот она, душка моя, говорит, что осенью замуж идет!»