Андреян обернулся.
Кузька со своим вдруг объявившимся приятелем стоял в стороне, а позади Андреяна остановились с полдесятка хохлатых панов в богатом платье и с саблями на боку.
Андреян поглядел на шляхту, вспомнил о Мурашах, о сгоревшей кузнице и об избенке своей, от которой тоже остались одни головешки вспомнил и ничего не сказал. Он только рукой провел внизу, по сборам зипуна, чтобы убедиться, здесь ли Сенька. Но Сенька был на месте; он тоже разглядывал товар, висевший на жерди над входом в лавку; и поглядеть Сеньке тут было на что.
Сапоги с высокими голенищами и сапоги вовсе без голенищ Сапожищи такие, что Илье Муромцу были бы впору, и крохотные сапожонки на годовалого младенца Сапоги черные, сапоги красные, желтые, голубые, зеленые
Андреян снова повернулся к торговцу и повторил вопрос:
Так как же? Цена, спрашиваю, вот этим какая будет?
Торговец словно очнулся от сна.
Цена? Вот этим? затараторил он, ухватив Андреяна за рукав. Бери-выбирай любые, мил человек. Юфть казанская, работа рязанская. Сто лет носить будешь не износишь. Какие тебе?.. Вот эти? Цена этим полтина с алтыном, а с тебя для круглого счета ровно полтину возьму. Ты, мил человек, сам-то откуда?
Из-под Шуи мы, сказал задумчиво Андреян, окончательно решив, что к таким сапогам ему не подступиться.
О! всполошился торговец. Выходит, земляки мы с тобой! И я-то ведь шуйский!
Какой деревни? заинтересовался Андреян.
Деревни?.. замялся торговец. Так как же? Фу ты, запамятовал! Ну как же? Вспомнил, вспомнил, мил человек! И он просиял весь. Деревня Трубачеевка, под самой под Шуей. Ты-то сам не из Трубачеевки ли?
Нет, ответил Андреян, мы из Мурашей; мурашовские мы, князя Дмитрия Михайловича Пожарского крестьяне. А Трубачеевка не слыхал я на нашей стороне такой деревни. Это какая же Трубачеевка?
Не все равно какая? Говорю тебе земляки. Для такого случая я тебе, шуйскому, еще алтын скину. Провались я на этом месте, себе в убыток! Полтина без алтына. Всё.
Только сказал это торговец, как поляки сдвинули Андреяна с места, так что он с Сенькой едва устоял на ногах.
Полтина без алтына, сказал длинноусый шляхтич, сорвав с жерди приглянувшиеся Андреяну сапоги. Выноси еще такие. Берем пять пар. Полтина без алтына.
Ты, пан, молвил торговец, ухмыляясь, либо на ухо туг, либо в русской речи не доспел. Какая полтина без алтына? Я сказал: полтина и полтина. Выходит, цена таким сапогам две полтины. Ну, пять пар десять полтин.
Врешь, собачье мясо! крикнул шляхтич. Я не оглох еще! Ты с мужика этого спросил полтину без алтына, а с меня содрать хочешь?
Я, может, этому мужику, сказал торговец, и даром отдам. Потому это, что с этим мужиком мы земляки, а с тобой, пан-шляхта, мы чужаки. Так я тебе и совсем продавать не хочу. Давай сюда товар!
Но тут паны загалдели, замахали кулаками, один даже выхватил из ножен саблю
Ты и нам даром отдашь, собачья падаль! гаркнул этот, с обнаженной саблей.
Держи карман шире, ищи дураков глупее! процедил торговец, стиснув зубы. Мой товар моя воля. Ни продавать, ни отдавать не хочу ни тебе, ни твоему королю.
Около лавки уже собралась толпа.
Поезжайте, паны, в свое место, сказал какой-то старичок с чинеными валенками под мышкой. Там себе сапоги и добывайте.
Там, где я стою, там мое место! крикнул низенький шляхтич с рыжим хохлом, свесившимся из-под шапки.
Рыжий тоже выхватил саблю из ножен и ударил ею старичка с валенками плашмя по голове.
Старичок покачнулся и выронил валенки. А поляки стали срывать с жерди сапоги.
Не хотел, падаль, ценой продать? Га-а! кричали они, громя лавчонку. Научим тебя торговать! Будешь знать, как с королевскими людьми разговаривать!
Ой, лихо наше! завопил торговец, видя свое разорение. Люди, не попустите, русские люди!
Бей шляхту! крикнул кто-то в толпе.
Не давай панам воли! отозвался другой.
Саблюками шляхта машет!
Наших режут! раздался пронзительный женский вопль.
Андреян ринулся было опять к лавчонке, где толпа теснила поляков, отбивавшихся саблями, но вспомнил о Сеньке. Мальчишка ухватил отца за ногу и потащил прочь.
А конные поляки уже вломились в сапожный ряд на помощь своим. Они давили народ копытами коней, и снова женский вопль покрыл все крики, топот копыт, лязг обнаженных сабель.
Ой, младенчика, младенчика моего злодеи Люди-и!.. Младенчика-а!..
Что учинилось с младенчиком, о котором вопила женщина, не разобрал Андреян. Он тут же схватил Сеньку, посадил его к себе на плечи и стал протискиваться к переходу.
За переходом был еще ряд. Тут словно гром погромыхивал: что-то обо что-то ударялось, колотило, стучало, брякало. По всему ряду навалено было железо в прутьях, в полосах, в листах. Почти у каждой лавки лежали кучи железного лома.
В самих лавках Андреян разглядел с улицы и молотки, и щипцы, и клещи, и наковальни всякий потребный в кузнечном деле инструмент. Наконец-то Андреян очутился в кузнечном ряду!
За тем и пришли, сказал Андреян. Слезай, Сенька!
Он тут же спустил Сеньку с плеч, и тот сразу снова вцепился ему в полу зипуна. Обернувшись, Андреян увидел Кузьку и хвата с серьгой в ухе.