Удивительно обстоит дело с народом. В дни опасности он порождает тех, кто ведет его в будущее, порождает себя. Порождая их, он порождает свое страдание, иногда преодолевая самого себя. Героев вначале всегда немного, но это уже народ, настоящий народ. И хотя это кажется парадоксальным, но вникните в сущность: прежде чем народ в себе станет народом для себя (перефразируя слова Маркса), народ может идти и против самого себя. Поэтому всегда тяжело первым! И поэтому слава первым! Они заслужили эту славу!
Да, конечно, главным врагом был фашизм. Я хотел только напомнить, как трудно было добиться консолидации антифашистского фронта. А над головами столь малочисленных борцов висело (простите, я повторю слова из своего эссе) и давило всей своей чугунной тяжестью фашистское государство, не уничтоженное, как это было кое-где, а усиленное оккупантами. Оно душило обманом, страхом, кровью своей армией, жандармерией, полицией (численность которой с 1940 по 1943 год увеличилась в пять раз!), карательными отрядами, «общественной силой» , вооруженной сельской милицией, фабрикантами, богачами, корчмарями, попами, дармоедами, разного рода несчастными людьми, игравшими роль послушного орудия в чужих руках. Душило чиновническо-полицейским аппаратом, военно-полевыми судами, расправами над малолетними, узаконенным беззаконием. Душило скрипящими виселицами, залпами расстрелов, тюрьмами, концлагерями, штрафными ротами, комендантским часом, пропусками, обысками, арестами, облавами, широко развернутыми военными операциями. И нельзя забывать, что фашисты сочетали террор с идеологической обработкой. Конечно, результаты частенько оказывались противоположными желаемым, но нельзя их сбрасывать со счетов. Теперь это сделать легко, но это идет вразрез с исторической правдой. Кого только не было! Кубратисты, «защитники» родины, цанковцы, легионеры, кунчевцы, охранники, бранники, отцепаисиевцы (каждое имя опошлили!), ратники болгарского духа ... Я чувствую, что от одного этого перечисления вам уже нехорошо, а нам они тогда стояли поперек горла...
Наше восстание не могло вспыхнуть вдруг, подобно Апрельскому. Оно должно было долго и мучительно созревать. И те, первые, длительное время были страшно одинокими. Не мудрено поэтому, что в этот период их одолевали и пессимизм, и отчаяние, и озлобление, но они стойко выдержали все, не изменив своим убеждениям.
Наш отряд имеет в своем составе уже две четы. Большой отряд, о котором мы мечтали. Это победа.
Цветан был прав. Но достаточно ли этого?
Он говорил медленно, вспоминал путь, пройденный отрядом и им самим. Жалобы некоторых партизан на невзгоды заставили его вспомнить еще большие трудности в прошлом. Огромный район от Искыра до Свиштиплаза, от Среднегорья до Врачанских гор! Бесчисленное множество раз пересекли они его вдоль и поперек! Поднимались по отвесным скалам, выбирались из таких ущелий, откуда, казалось, не было выхода, переходили вброд студеные горные реки, шли сквозь убийственные ливни, по волчьим тропам, сквозь кромешную тьму. Незаметная, серая работа, без блеска. Может ли современный человек почувствовать, какие усилия, воля и героизм нужны были для этого? Партийные и ремсистские организации в селах представляли собой очаги, разбросанные далеко друг от друга. Нужно было бывать везде, поддерживать огонь. Ведь если человек не в подполье, он может потерять вкус к борьбе, увлечься мирной жизнью, оказаться скованным страхом. Те, кто твердо стал на путь революционной вооруженной борьбы, зажигали своей отвагой и других, вовремя приходили на помощь сомневающимся или отчаявшимся. Иногда они слышали даже от своих горькие слова: «Вам-то легко!» и вскипали. Однако, поразмыслив, должны были признать, что в этих словах есть известная истина: страшен путь подпольщика, но это самый надежный путь.
Всякое бывало. Иногда старые коммунисты отказывали им в помощи, прикрывая свой страх мудрыми рассуждениями. Тогда они решали, что закон вооруженной борьбы дает им право поприжать таких. И прижимали. Другие открыто, испуганно и с надеждой спрашивали: «Что делали наши эти двадцать лет? Гитлер появился на арене борьбы в 1934 году. Как его допустили до самого Кавказа? Ведь Красная Армия должна была бить врага на чужой территории?» Что скажешь такому? У тебя нет никаких аргументов, но ты твердо веришь: «Мы победим!» Вера только тогда сильный аргумент, когда она запала в сердце. Иначе она ничто...
Огромная сеть партийных и молодежных организаций, беспартийных ятаков тоже наша победа. Теперь она будет нашей опорой... говорит Цветан.
И это тоже верно. Тогда мы и в самом деле не могли оценить размаха проделанной работы, плоды которой должны были вскоре сказаться.
Но достаточно ли этого?
Много было и неудач, так много, что даже несуеверные люди имели все основания обвинять судьбу в злом умысле. Бойцы обычно бывают склонны возлагать ответственность за неудачи на руководство и на самих себя, отвергая объективные причины.