Противник вел огонь из глубины, с флангов. Среди наступавших то и дело поднимались вверх фонтаны земли. Но вот в боевых порядках пехоты появились наши танки и самоходки. Обгоняя стрелков и ведя на ходу огонь, они неслись вперед.
Грохот боя постепенно удалялся, с наблюдательного пункта были слышны лишь залпы артиллерии, перенесшей огонь в глубину вражеской обороны, все приглушеннее становились россыпи автоматных очередей.
Уже спустя полчаса стали поступать первые донесения из соединений. Разведка боем всюду проходила успешно. Усиленные батальоны вклинились в первую позицию противника, нанесли ему значительный урон и захватили 60 пленных, в том числе двух майоров.
Артиллерийские разведчики, продвинувшиеся вперед в составе усиленных батальонов, засекли много новых огневых точек. Они быстро передавали собранные данные на артиллерийские батареи и корректировали их огонь...
Вскоре в небе появились наши самолеты. Получив целеуказания, они нанесли по вражеским опорным пунктам и узлам сопротивления сильные и точные бомбовые удары, что сразу резко снизило боевую активность фашистов и способствовало дальнейшему продвижению наших стрелковых подразделений.
Наступило некоторое затишье, лишь изредка прерываемое огневой дуэлью артиллерии. Батальоны закреплялись на захваченном рубеже, к ним протянули связь, подбрасывали все необходимое для боя, а в тыл эвакуировали раненых.
На следующий день, 15 апреля, разведка боем продолжалась, и наши части еще глубже вклинились в оборону противника. Под прикрытием стрелковых подразделений саперы продолжали снимать и взрывать мины на местности, ранее занятой гитлеровцами...
На КП армии вновь прозвучал сигнал аппарата ВЧ. На проводе был маршал Г. К. Жуков. Он потребовал ввести в бой свежие силы и развить успех передовых батальонов, чтобы овладеть первой позицией противника во всей полосе армии.
В 15 часов того же дня после пятнадцатиминутного огневого налета в бой были введены восемь стрелковых полков первых эшелонов всех трех наших корпусов. Вместе с танковой бригадой и тремя танковыми полками при поддержке пяти минометных бригад, двух минометных полков, семи артиллерийских бригад, артиллерийского дивизиона особой мощности, десяти дивизионов легких артиллерийских и гаубичных полков, а также других средств усиления они, перейдя в решительную атаку, начали взламывать вражескую оборону.
Загрохотали наши орудия, все поле боя заволокло дымом...
И вскоре вновь обозначился успех. В ожесточенной схватке с противником советские подразделения полностью овладели всей его первой позицией, а на отдельных участках вклинились и во вторую. Затем разгорелся огневой бой, который с небольшими перерывами продолжался и следующие сутки. За два дня наши войска продвинулись на 34 километра. При этом было разгромлено несколько частей врага и уничтожено много его боевой техники. Часть своих сил немецкое командование отвело на вторую полосу Зеловские высоты.
Однако
пробиться дальше на этот раз не удалось. Подтянув резервы, противник открыл сосредоточенный огонь с заранее оборудованного рубежа Амт Воллуп, Бушдорф, Аннахов. Тогда наши части по приказу командования приостановили наступление и закрепились на захваченных позициях.
Таким образом, в ходе разведки боем была выявлена система огня противника, взята его первая позиция, что значительно ослабило главную полосу вражеской обороны. Войска 5-й ударной завершили подготовку к решающему удару на подступах к столице Германии.
Последние часы перед наступлением были предельно напряженными. Каждому было ясно, что скоро все начнется. Но когда? Об этом еще точно не знали не только бойцы, но и большинство офицеров, в том числе и старших. Но все были в ожидании. Ночью, за два часа до начала активных боевых действий, в части поступил приказ, а затем обращение Военного совета 1-го Белорусского фронта, в котором говорилось:
«Боевые друзья! Пришло время нанести по врагу последний удар...
Пришло время вызволить из ярма фашистской неволи еще томящихся в ней наших отцов и матерей, братьев и сестер, жен и детей.
Пришло время подвести итоги страшным злодеяниям, совершенным гитлеровскими людоедами на нашей земле, и покарать преступников. Пришло время добить врага и победно закончить войну.
...Славой наших побед, потом и своей кровью завоевали мы право штурмовать Берлин и первыми войти в него, первыми произнести грозные слова сурового приговора нашего народа немецким захватчикам... Стремительным ударом и героическим штурмом мы возьмем Берлин, ибо не впервой русским воинам брать Берлин... За нашу Советскую Родину! Вперед, на Берлин!»
С величайшим воодушевлением восприняли красноармейцы, сержанты, офицеры 5-й ударной этот призыв. Обстановка не позволяла провести митинги ни на переднем крае, ни в глубине плацдарма. Стояла глубокая ночь. Соблюдалась тщательная маскировка даже курить в рукав было наистрожайше запрещено. И вот командиры и политработники, накрывшись плащ-палатками и подсвечивая под ними лучами фонариков, читают в траншеях группам сгрудившихся вокруг них красноармейцев текст обращения, затем идут дальше, вновь останавливаются... В блиндажах и подвалах уцелевших зданий на плацдарме полным-полно воинов. Здесь, как и во втором эшелоне по ту сторону Одера, чтение обращения все же нередко стихийно переходило в митинги. И на них, и на проведенных делегатских партийных и комсомольских собраниях обсуждался один волнующий вопрос об авангардной роли коммунистов, комсомольцев и всего боевого актива в наступлении на Берлин. Проходили они накоротке время торопило!