Вскоре Гиммлер узнал, что союзники по антигитлеровской коалиции разыскивают его, как одного из главных военных преступников. Он уехал из Фленсбурга и укрылся с адъютантами на вилле одной из своих любовниц. Но здесь долго оставаться было рискованно, и гестаповец 1 начал кочевать с места на место. 21 мая вечером в местечке Мейнштедт, что вблизи Люненбурга, его задержали советские люди Василий Губарев и Иван Сидоров, которые после освобождения из лагеря военнопленных стали помогать английскому патрулю в поимке фашистских преступников.
В лагере близ Вестертимке из кармана Гиммлера изъяли ампулу с ядом. При повторном обыске ему предложили открыть рот. Гиммлер, понимая, что его ждет суровая кара за умерщвление миллионов людей, раздавил зубами ампулу с отравой...
Через несколько дней в развалинах под Берхтесгаденом был обнаружен один из кладов Гиммлера ценности и валюта на сумму более миллиона долларов.
Не ушел от возмездия и заместитель Гиммлера обер-группенфюрер Эрнст Кальтенбруннер. Международный военный трибунал в Нюрнберге приговорил его к смертной казни через повешение.
Наступали последние сутки штурма Берлина. Было холодно, ненастно и неуютно. Сквозь мелкую сетку дождя пробивались лишь синие фары проносящихся по дороге мимо штаба машин, слышался гул моторов. Одиннадцатые сутки уже длился штурм. Территория, еще занятая немецко-фашистскими войсками в центре правительственных кварталов, с каждым часом уменьшалась.
В штаб армии, размещавшийся с 27 апреля в бывшем военно-инженерном училище в Карлсхорсте, мы с Н. Э. Берзариным и его заместителем генералом А. Б. Бариновым приехали за полночь.
Начальник штаба генерал А. М. Кущев доложил об оперативной обстановке и последних боевых распоряжениях.
Нас порадовали ратные успехи многих частей. Ночью, продолжая штурм, войска 266-й и 94-й стрелковых дивизий вместе с танкистами 36-й бригады полковника И. А. Жарикова овладели цейхгаузом (военным музеем) и прусской государственной библиотекой. Противник понес значительные потери, а 208 его солдат и офицеров сдались в плен.
В ночном бою, наступая по Унтер-ден-Линден и южнее, войска 416-й и 295-й стрелковых дивизий овладели зданием комической оперы и продолжали продвигаться в направлении Бранденбургских ворот.
Берзарин сперва повеселел, а затем, грузно опустившись на стул, вдруг замолк с упавшей на грудь головой... Я тронул его за плечо:
Надо лечь отдохнуть, Николай Эрастович!
Нет, нет, я сейчас...
Так же нельзя, завтра будет напряженный день.
Ну хорошо, только часика на два. Не больше! Командарм повернулся к адъютанту: Потом обязательно разбудите...
Но я приказал не беспокоить Н. Э. Берзарина, а позже отослал отдохнуть и изрядно уставшего генерала А. М. Кущева. Вместо него остался начальник оперативного отдела штаба полковник С. П. Петров.
Пока Сергей Петрович наносил цветными карандашами последнюю обстановку на карту, я позвонил на командный пункт 3-й ударной армии нашего правого соседа. Трубку поднял командарм Герой Советского Союза генерал-полковник Василий Иванович Кузнецов. С ним у нас была крепкая боевая дружба. После обмена приветствиями он сказал:
У нас дело идет к концу. Прочесываем здания и подвалы. Сегодня, очевидно, наши воины встретятся с вашими в районе Бранденбургских ворот. Я напомнил своим, что Бранденбургские ворота в полосе Пятой ударной, и запретил стрелять по ним, чтобы ненароком не поразить дорогих соседей.
Потом Василий Иванович стал расспрашивать об обстановке в нашей полосе. Я рассказал о действиях соединений, о ходе штурма последних правительственных объектов.
Скорее бы закончить... тихо сказал генерал Кузнецов и добавил задумчиво: Я хоть и профессиональный военный, но, откровенно говоря, предпочитаю разрывам снарядов тишину или музыку.
Дорогой Василий Иванович, ответил я, думаю, не сегодня-завтра вы услышите победные марши в Берлине.
Да сбудется!.. весело отозвался
Кузнецов.
Через несколько минут вместе с прибывшим к тому времени из 32-го стрелкового корпуса генералом П. И. Косенко мы спустились в нашу «радиорубку» подвальное помещение радиоузла армейского полка связи.
«Буря», «Буря», вызываю «Гром»... слышится в динамике.
Девушка-радистка передает:
«Гром» слушает, «Гром» слушает... Перехожу на прием...
И тут пробивается чей-то голос. Как нам потом разъяснили, он принадлежал старшему помощнику начальника оперативного отдела нашего штаба подполковнику Владимиру Антоновичу Власову, курировавшему 26-й гвардейский стрелковый корпус. Он радостно докладывал:
Войска продолжают успешно наступать на запад и северо-запад. В ходе многочасового боя полки овладели парком и дворцом Монбижу. Полностью разгромлен гарнизон, захвачены в исправном состоянии орудийная батарея, самоходка и много пленных.
Подходим к другому радиопередатчику. Начальник направления 9-го стрелкового корпуса старший офицер оперативного отдела штаба армии подполковник Иван Сергеевич Гончарук докладывает, что 248-я стрелковая дивизия во взаимодействии с частями 230-й дивизии, овладев объектом 150 главным берлинским почтамтом, развернули наступление на мощный опорный пункт министерство финансов, находящееся вблизи имперской канцелярии. Гончарук просит усилить корпус орудиями особой мощности.