Большую пользу танкистам принесла изобретенная нашими воинами несложная «одежда» для боевых машин, которая намного повысила их живучесть перед ударами фаустников. Когда я об этом услышал, то с нетерпением ждал прихода ко мне командующего бронетанковыми и механизированными войсками армии генерала Бориса Афанасьевича Анисимова. Дело в том, что, как показал анализ наших потерь, в уличных боях самым грозным оружием для танков оказался фаустпатрон. Достаточно сказать, что из всех потерянных в боях за Берлин танков большинство составляли машины, подбитые фаустпатроном. И признаться, мне не верилось, что в полевых условиях без привлечения инженеров и специалистов с оборонных заводов найдено какое-то эффективное средство против этого оружия.
Узнав причину вызова, Борис Афанасьевич довольно потер руки.
Сущность «экранировки», как окрестили изобретение наши умельцы, начал он с оживлением объяснять, заключается в том, что к корпусу танка привариваются специальные кронштейны из круглого железа, на которые закрепляется на расстоянии пятнадцати двадцати сантиметров от брони сетка из металлических прутьев.
И весь танк одевается сеткой?
Нет, только наиболее уязвимые участки и бензобаки. Сетку фаустпатрон разрушает незначительно. Но при ударе о препятствие гасится реактивная сила, а главное фокус взрыва гранаты оказывается над броней и не причиняет вреда. На поверхности танка остается только след в виде небольшого оплавления...
Много проводили пробных стрельб?
Достаточно. Я думаю на изготовление «экранировки» переключить несколько походных мастерских.
Да, дело, кажется, стоящее. Военный совет, конечно, поддержит эту разумную инициативу...
Вскоре на многих танках появилась защитная «одежда», изготовленная танкистами-ремонтниками. Нужно отметить, что такая «экранировка» полностью себя оправдала в последние дни штурма Берлина.
Проявлению нашими воинами массовой инициативы в ходе боев за Берлин, конечно, способствовали командиры и политработники, партийный и комсомольский актив, воспитывая в красноармейцах смекалку, находчивость, воинскую хитрость. Дела отличившихся в ходе штурма бойцов широко пропагандировались в боевых листках, в многочисленных листовках, издаваемых армейской газетой «Советский боец» и дивизионками.
Сейчас трудно установить, кто первым начал рисовать красные звезды на бортах танков и самоходок, броневых щитах орудий и станковых пулеметов, которыми отмечалась каждая победа, но эта идея неожиданно принесла грандиозный эффект. Все расчеты и экипажи стремились уничтожить как можно больше боевой техники врага и завоевать право нарисовать очередную звездочку, свидетельствующую о их доблести и мужестве. В 823-м артиллерийском полку, которым командовал гвардии полковник Г. Г. Похлебаев, почти все орудия были украшены множеством звезд. Не случайно, что именно в этой части выросло восемь Героев Советского Союза и пять полных кавалеров ордена Славы.
Звезды на броне были не только яркой наглядной формой пропаганды успехов расчетов и экипажей, но и показателем патриотической инициативы наших замечательных красноармейцев, сержантов и старшин.
30 апреля наши соединения продолжали наступать по всему фронту. На карте Берлина, что висела в штабе, появлялись все новые красные отметки, которыми, как вехами, обозначалось продвижение войск к самому логову главарей фашистской Германии.
Особенно горячие бои разгорелись в районе старого политического центра Берлина острова, обтекаемого двумя рукавами Шпрее. Здесь возвышались огромные здания дворца кайзера Вильгельма, кафедрального собора, военного и других музеев, превращенные гитлеровцами в мощные опорные пункты.
В этих схватках вновь отличились части 266-й и 416-й стрелковых дивизий. При форсировании Шпрее, которое осуществлялось под ураганным огнем противника, мужественно сражались и подразделения 1368-го полка полковника В. Е. Куркацишвили, 1373-го полка, возглавляемого заместителем комдива В. П. Зювановым. Воины 416-й дивизии завязали бои с засевшим во дворце кайзера Вильгельма вражеским гарнизоном численностью более 1200 человек. Активно продвигались и другие войска 32-го стрелкового корпуса, наступавшего главными силами в общем направлении на Бранденбургские ворота и имперский рейхсбанк, за овладение которым уже бились передовые части 295-й стрелковой.
А тем временем на другом боевом участке 301-я дивизия во взаимодействии с 248-й стрелковой штурмовала квартал гестапо и государственный почтамт.
Пристальное внимание командования не только нашей армии, но и 1-го Белорусского фронта в это время было приковано к 9-му стрелковому корпусу, приближавшемуся к ставке Гитлера. До имперской канцелярии оставалось всего-навсего 400450 метров. Но они были сплошь заняты кадровыми, в основном эсэсовскими войсками, засевшими в прочных зданиях, оборудованных для длительной обороны.
Над имперской канцелярией, не утихая ни на минуту, бушевал огненный смерч разрывов снарядов и мин. Наши войска в этот предмайский день усилили натиск. Они интенсивно обстреливали гитлеровцев в кварталах имперского гестапо и одновременно вели наступление на министерство военно-воздушных сил. По разведанным узлам сопротивления, по зарытым в землю бронеколпакам, танкам и самоходкам вела огонь артиллерия, включая и орудия особой мощности. Превращались в руины стены вражеских бастионов, рушились балки, возникали пожары. Саперы закладывали тол и быстро отползали в укрытия, а через несколько мгновений взлетало на воздух еще одно укрепление противника, в другом месте огнеметчики, прицельно пуская струи пламени, ликвидировали расчеты огневых точек гитлеровцев. А затем, под огневым прикрытием артиллерии, танков и минометов, вперед бросались