А почему интересуешься? спросил Кондрат, прислушиваясь к тому, как мимо проезжает очередной поезд.
Да просто пожала она плечами. Слушки разные ходят, что ты жену ищешь. Или тебе ищут.
Мне ищут?
Ну ты знаешь правила специальной службы. Или ты находишь, или тебя выгоняют.
Тогда меня должны выгнать.
Это если ты не окажешься ценным сотрудником, усмехнулась она. Тогда заработают другие механизмы и глядишь, тебе уже самому кого-нибудь найдут.
Как это они себе представляют? Мистер Брилль, вы должны жениться на этой девушке? Так что ли? И всё из-за правил?
Думаю да, так, согласно кинула Дайлин. И да, из-за правил, которые и делают структуру надёжной. Тебе же вроде уже рассказывали, почему так.
А если уйду? предположил Кондрат.
А ты действительно думаешь уйти? поинтересовалась она.
Нет.
Ну тогда и смысла предполагать такой исход нет.
Какое-то сумасшествие с этим браком. Не служба расследований, а агентство по подбору жён, доведённое до абсурда и какой-то неловкости. Кондрат, конечно, не собирался лезть в чужой монастырь со своим уставом, однако его такое несколько напрягало.
День уже давно перевалил за вечер и близился к ночи. Количество поездов не падало, и среди них казалось будет непросто найти нужный, особенно когда они иногда запаздывают, однако Сенштейн был уверен, что они его не пропустят. Во-первых, примерное время, во-вторых, он будет единственным, что замедляется.
Собственно, так и вышло.
Сенштейн первый всех растолкал.
Слышите, кивнул он в сторону леса. Приближается поезд.
Точно наш? слегка сонно спросила Дайлин, которая уже начал дремать, укутавшись от надоедливых насекомых.
Да, как раз по времени, и он Сенштейн прислушался. Да, он замедляется. Идёмте.
Пешком они направились в сторону станции. Красться приходилось без света практически в абсолютной темноте, где приходилось ориентироваться исключительно на свет со станции и главного локомотива. Тот пыхтел где-то впереди, и явно притормозил другие попросту пролетали мимо, обдавая округу свистком, когда этот тихо пыхтел на всю округу, катясь вперёд.
Твою мать тихо выругался Цертеньхоф, оступившись. Долго нам ещё?
Ты сам видишь.
Ничего не вижу.
По свету.
Тихо перешёптываясь, они крались вперёд на свет, который редкими лучами пробивался через листву между стволов деревьев. К тому моменту, как они подошли ближе, откуда можно было увидеть станцию, поезд уже набирал ход, быстро покидая место преступления.
Кондрат вглядывался в слабо освещённый перрон на котором виднелась пара ящиков и ни одного человека.
Что скажешь, наши? спросил его Цертеньхоф.
Ящики не преступление. Надо знать, что в них. Подождём немного. Возможно, они выведут нас к новому месту складирования оружия.
Я вообще удивлён, что они решили прятать оружие на мельнице. Там же постоянно люди.
Самое лучшее место для того, чтобы что-то спрятать у всех на виду, ответил Кондрат. Все там ходят и никто не подумает, что что-то важное спрячут у них прямо над головами.
На станцию вышел один из мужчин. Ни Кондрат, ни Дайлин его не узнали и на молчаливые вопросы напарников лишь пожали плечами. Возможно, это был осмотрщик-сцепщик, который отсутствовал в прошлый раз. А может они кого-то пригласили со стороны. Тот со скучающим видом поправил ящики, огляделся по сторонам и, казалось, пробежался взглядом прямо по ним, но отвернулся и закурил.
Ждём, прошептал Цертеньхоф.
Через несколько минут двое неизвестных притащили на станцию ещё два ящика, после чего ушли вдоль железной дороги, скрывшись в темноте. Из них двоих Кондрат узнал только грузчика со станции,
а вот второй казался смутно знакомым, но он никак не мог ухватиться, где его видел.
Люди собирали ящики ещё на протяжении пятнадцати минут после того как поезд ушел и в сумме набрали десять ящиков. Или сто двадцать ружей. Внушительное количество даже по меркам незаконной торговли. Они складировали их прямо на перроне, не сильно заботясь о безопасности, слишком уверовав, что никому не будет до этого дела.
Шесть человек, из которых Кондрат узнал двоих начальника станции и грузчика. И ещё один был смутно знакомым. Они о чём-то беседовали, после чего один подогнал телегу прямо к перрону, и они быстро перегрузили их внутрь.
За конями, прошептал Цертеньхоф. Надо проследить за ними.
Не успеем, ответил Сенштейн. Пока бегать будем, они уже уедут. Сейчас эти свалят и берём остальных.
А если они не знают нихрена?
А действительно, вдруг они даже не знают, кто к ним приезжает? Просто небольшие посредники, выступающие в роде перевалочного звена?
В этой ситуации каждый подумал, что можно было лошадей подогнать поближе, но не дай бог на перроне услышали бы ржание. Ситуация тут же бы изменилась в худшую сторону. Да, они вооружены, но лучшая перестрелка та, которой не состоялось. А теперь надо было быстро бежать через тёмный лес обратно, чтобы броситься в погоню, но всем было понятно, что пока они вернутся, те успеют по сто раз уехать.
И пока Сенштейн с Цертеньхофом спорили, а Кондрат думал, что делать, Дайлин неожиданно шагнула вперёд, воспользовавшись моментом, когда все, абсолютно все, отвернулись.