Их группа не стала подъезжать ни к мельнице, ни к станции. Цертеньхоф, что был ведущим, свернул за пару километров до развилки между деревнями, поведя их через поля подальше от чужих глаз. Где-то через полчаса они уже пересекали южные железнодорожные пути, а ещё через час уже стояли на опушке леса.
Где-то там впереди теряясь среди деревьев, была станция, однако к ней они не приближались.
Поезд будет слышно издалека. Едва тот приблизится к станции, подъедем и мы. Тогда всё внимание будет к составу, предложил план действий Сенштейн.
Никто спорить с ним не стал. План действительно был дельным, пока поезд будет шуметь и разгружаться, можно будет спокойно подобраться и проследить за тем, что происходит. Это если они, конечно, не ошиблись. Оставалось лишь дождаться.
Место было выбрано так, чтобы ни с железной дороги, ни со станции их не было видно. Здесь каждый занимал себя как мог, стараясь не отходить от их места привала. Цертеньхоф раскладывал карты в одиночной игре наподобие косынки, Сенштейн читал книгу, а Дайлин занялась тем, что любили девушки, по скромному мнению Кондрата, больше всего.
Сплетничать.
Хотя спроси мужчин, для них любой женский разговор был сплетнями, что несколько раздражало ту же Дайлин. Спросишь, что-нибудь и всё ярлык повешен и прибит гвоздями. Однако почему-то именно с Кондратом она этого не чувствовала и потому от чистого сердца поинтересовалась.
Кондрат, это правда, что у тебя была девушка?
Он слегка удивлённо взглянул на неё, после чего кивнул.
Была.
Она погибла, да?
Вижу, ты уже всё разузнала, беззлобно заметил он.
Ну отдел новостями полнится протянула Дайлин.
Не отдел, а бухгалтерия.
Всё-то ты знаешь, фыркнула она насмешливо.
Работа такая, пожал Кондрат плечами.
Хотя тут не надо было иметь семь пядей во лбу, просто нигде больше это не могли обсуждать, как в бухгалтерии и отделе кадров. А так как они расположены рядом, и это практически единственное место, где есть ещё девушки, было логично предположить, что именно оттуда она подчерпнула некоторую информацию о нём.
Так что, как вы познакомились? Сколько тебе было? сверкала любопытными глазками Дайлин.
Когда я только стал сыщиком. Мой первый год в этой роли.
М-м-м и как познакомились? Где?
Случайно, на встрече друзей.
И-и-и?..
И у нас были вполне неплохие отношения.
Романтические.
Да, их можно было назвать так.
И как, были планы на семью? Дайлин буквально щипцами вытаскивала каждый ответ. С одной стороны, её это раздражало, но с другой интересно же! Интересно, с кем мог такой человек завести отношения!
Были, не стал отрицать Кондрат.
Так что случилось, почему она умерла? Наверное, болела? с сочувствием спросила Дайлин.
Нет, ей застрелили.
Застрелили? переспросила Дайлин. Кто?
Я.
И вот повисла тишина. Дайлин попросту не знала, как реагировать на это. Человек, в особенности такой, как Кондрат, не сделал бы глупость. Если застрелил, то были причины. И тем не менее, пристрелить единственного человека, с которым ты сошёлся
Почему? слегка опешив, спросила она.
Мы расследовали одно дело. Серийный убийца. Убивал людей одного за другим. Сначала мы не могли понять, кто это делает, раз за разом заходили в тупик. А потом мы вышли на неё. Так получилось, что её настиг первым мой напарник. Она прицелилась в него, я в неё, он тоже в неё. А потом
Ты выстрелил.
Она выстрелила. В моего напарника. Я выстрелил в неё.
Кондрат совсем ничего не испытывал по этому поводу, дело было давнее и свой он уже отпереживал. Но вот что касается Дайлин, то она считала, что нашла разгадку такой нелюдимости своего напарника. Кое-что она уже знала, кое-что слышала от других, но сейчас Кондрат окончательно собрал всю картину воедино.
А тот напарник был твоим наставником, да?
Да.
Как получилось, что он попал под пулю?
Потому что она не стала стрелять в меня, пожал он плечами.
Наверное, это было больно понимать, что человек, которого ты убил, не хотел тебе зла, но по лицу Кондрата сказать было что-либо вообще сложно.
Зачем она убивала? негромко спросила Дайлин.
Мстила. За обиды, за унижения, за то, что пострадала из-за этого её семья.
Я сочувствую.
Не стоит. Она переступила закон, я выполнял свой долг.
И ты никогда не задумывался, что она имела
Моральное право? взглянул Кондрат
на Дайлин, и та кивнула. Думал. Много что думал. Те, кого она убила, были совсем не ангелами, но заслужили ли они смерти? Та же самая проблема, как и везде, непонятно, белое это или чёрное.
Серое.
Серое хмыкнул он. Люди обожают это слово. Да, можно назвать серым, но правда в том, что он переступила закон. Имела моральное право или нет, она убивала людей без суда и следствия. А потом убила представителя закона.
И ты совсем ничего не чувствуешь по этому поводу?
А что я должен чувствовать? Что мог, уже прочувствовал во всех интерпретациях. Ничего не осталось.
Дайлин не знала, что сказать. Его рассказ тянул на какой-нибудь роман о запретной любви, чести и предательстве. Наставника пристрелила та, которую он любил и потом собственноручно убил. Жуть. Красивая, даже романтичная, но жуть. Не удивительно, что он теперь такой, там любой нормальный человек бы стал холодным.