Её даже остановить не успели. Лишь Кондрат схватил её за рукав, но та легко вырвалась и шмыгнула вперёд. Он слышал, как Цертеньхоф выругался сквозь зубы, но сейчас они ничего поделать не могли, разве что наблюдать и молчать, чтобы не выдать девушку. А та, пока все остальные смотрели в другую стороны лёгким беззвучным шагом подбежала к повозке и просто шмыгнула вперёд. Обернись в этот момент любой из них, и всё было бы кончено, однако
Что ж, Дайлин любимица удачи, судя по всему.
Вот теперь точно за лошадьми прошептал зло Цертеньхоф, и втроём они бросились обратно. Даже бежать не могли из-за темноты, рискуя запнуться и сломать себе что-нибудь. Спотыкались, падали, но кое-как добрались до лошадей, которых теперь тоже надо было вывести, чтобы те ноги не переломали.
Они потеряли слишком много времени на всё это.
Долбаная Дайлин ругался Цертеньхоф. Где теперь эту дуру искать
Здесь всего четыре дороги, ответил Кондрат. Одна в сторону столицы, две к деревням и дальше, одна к перрону. Такую партию они вряд ли повезут сразу в столицу, а с перрона они только что выехали. Остаётся две дороги, только я не знаю, куда обе ведут после деревень.
Дальше, в лес, Цертеньхоф окинул их взглядом. Так, нам надо разделиться. Кто-то поедет в одну сторону, кто-то в другую, третий останется ждать здесь, может она сама вернётся.
Разделяться? с сомнением спросил Сенштейн.
Надо найти её.
Думаю, она сама вернётся, заметил его напарник.
А если её схватят?
Она или вернётся сама, или не вернётся. Если её найдут, мы никак не сможем на это повлиять, потому что не знаем, где она. А если Дайлин выберется, то вернётся сюда сама. А вот мы, бродящие по ночным дорогам можем привлечь ненужное внимание.
Нет, покачал головой Цертеньхоф. Даже если есть малейшая найти её, мы будем искать. Кондрат, берёшь дорогу направо, я возьму налево. Сенштейн дожидается здесь.
Кондрат был тоже против поиска, но не потому, что ему было плевать, а из-за того, что они рисковали остальными. Дайлин сделала это, полностью осознавая, что творит, это был её выбор и риск был на её совести. Но теперь они были вынуждены тоже подставляться, разделяясь. Да, он сказал тогда Урдену, что присмотрит за девушкой, однако только в том случае, когда это будет зависеть от него. Защитить её от случайно упавшего кирпича или вот такого поступка он физически не мог.
И тем не менее Кондрат верил, что с девушкой будет всё в порядке.
Он не стал спорить. Цертеньхоф был у них лидером, об этом они сразу договорились, а значит как он скажет, пусть даже Кондрат не согласен, так и будет. Поэтому он отправился по ночной дороге в сторону второй деревни, откуда был юноша.
Здесь хотя бы мало-мальски освещал дорогу лунный свет, который пробивался через просеку. Ночной лес буйствовал, шумел, скрипел и трещал, будто кто-то неустанно следовал за ним, держась тени. Но Кондрат давно потерял любой страх перед ночным лесом, проведя в нём в своё время не одни сутки. Есть вещи пострашнее неизвестности.
Он добрался до деревни и проехал по её главной улице насквозь, так и не увидев никого.
Вся округа спала, и только около местной ратуши горел на крыльце свет, и то, скорее символически, чем выполняя какую-то функцию. После этого он углубился в лес. Как далеко предстояло ехать, было непонятно, однако скоро ему об этом беспокоиться не пришлось.
Кондрат?
Тихи голос раздался из кустов, заставив его слегка вздрогнуть, выхватив сразу оба пистолета и направив их во тьму прежде, чем он узнал голос.
Дайлин? тихо спросил он.
Девушка вышла из тени леса на дорогу, держа в руках ружьё. И насколько мог судить Кондрат, она была абсолютно цела. Немного потрёпана, но цела. Однако по лицу было видно, что что-то произошло. И он уже знал, что именно.
Они мертвы? спросил Кондрат.
Дайлин молча кивнула, выглядя слегка подавленной и зажатой. Видимо, первое убийство. Что ж, каждый реагирует на него по-своему, Вайрин и вовсе блевал, а он держится.
Хорошо. Запрыгивай, я довезу тебя.
Они молча ехали по дороге обратно. Кондрат не поднимал темы того, что произошло, а Дайлин не спешила откровенничать. Лишь когда они проехали деревню, она тихо сообщила.
Я нашла место, где они прячут теперь оружие. Какой-то старый сарай в лесу около пруда.
Ясно.
И я убила тех, кто перевозил их.
Всех трёх? уточнил Кондрат.
Их было двое. Одного высадили в деревне. Они заглянули, и я выстрелила, не дав им времени схватиться за оружие.
У них оно было?
Да, кивнула Дайлин за его спиной.
Тогда ты всё правильно сделала, ответил он.
Я должна была предупредить же сначала, сказать, чтобы подняли руки пробормотала она.
Нет, ты должна была сначала стрелять, а потом требовать поднять руки, не согласился Кондрат. Они бы схватились за оружие, как это сделали тогда в мельнице. Они бы не стали тебе подчинять, попытались бы оказать сопротивление, и это промедление могло стоить тебе жизни. Т всё сделала, как и должно быть.
И Кондрат верил в то, что говорил. Иногда ты просто не можешь рисковать, как бы не хотел сделать правильно. Он действительно верил, что все должны предстать перед судом, но не ценой твоей собственной жизни.