с принудительностью, а свободу, стремятся к пробуждению своей воли.
Опыт пробуждения Воли, спонтанный или обретаемый в ходе ряда психотехнических практик, нельзя игнорировать, особенно, когда речь заходит об особой позиции-Над, которую надлежит занять, чтобы управлять историопластикой. Этот опыт ведет к противопоставлению областей сознания, обусловленных вне-сознательными факторами, и областей необусловленной свободы. Когда становится очевидным наличие полюса свободы в Сознании, обычная жизнь представляется некоторым искажением не Воля организует Сознание, а нечто Иное, не являющееся Сознанием. Это Иное двояко: с одной стороны, это Культура, с другой то Иное, что раньше носило имя «материя». Поскольку современное употребление этого термина, позволяющее оперировать такими понятиями, как «строение материи» или «эволюция материи», фактически устранило понимание материи как внешнего и непостижимого фактора, нужно ввести новое слово, обозначающее источник внешней принудительности. Будем называть этот внешний фактор принудительности Тьмой Кромешной. Тьмой, поскольку мы ничего не можем сказать о том, что это такое вне его отражений в Сознании, кроме того, что это вещь-в-себе, а точнее, Мир-в-себе.
Кромешной поскольку эта реальность находится вне Сознания, существует кроме Сознания.
Тьма Кромешная (ТК) действует на Сознание, порождая его содержания. Пока Воля дремлет, феноменальный, наблюдаемый нами Мир двойственен по своей природе: с одной стороны, за ним стоят «вещи-в-себе», непредставимые и невыразимые, с другой стороны, форма их представленности определяется строением Сознания.
5.2. Феноменальный Мир это расширяющееся пространство соприкосновения Сознания и ТК, пограничное образование, включающее в себя и Сознание, и ТК. ТК наступает, и Сознание создает первые защитные редуты стабильных форм (фигуры, гештальты), внутреннее строение которых уже не подвержено действию ТК. Введение фактора стабильности это первое, чем Сознание утверждает свою активность в условиях практически полной обусловленности. Как реакция Сознание постоянно отражает обрушивающийся на него поток стимулов (обусловливающих факторов) и в этом отражении подчинено им. Как только одна из реакций «замораживается» в Сознании, она фактом своего существования вопреки изменившейся стимуляции уже выходит из-под власти обусловливания. Столкнувшись с почти тотальной обусловленностью внесознательными факторами, Сознание формирует (в пределах обусловленного слоя) противостоящие им способы работы.
Внесознательные факторы отражены в Сознании как динамичный и изменчивый поток недифференцированных ощущений. Если бы Сознание было только отражающей реальностью, то оно бы и исчерпывалось только этим хаотичным потоком. Первый заслон на пути тотальной обусловленности превращение потока в стабильные формы, его гештальтизация . Стабильная форма противостоит изменчивому потоку, отходит от обусловленности им, создавая неподвластные изменчивости постоянные, принадлежащие уже только Сознанию фигуры-гештальты. Так формируется аппарат психических или, шире, консциентальных функций, превращающий первичный, отражающий внесознательные стимулы поток в организованные формы, принадлежащие Сознанию и управляемые им. На уровне мышления этому соответствует категоризация, на уровне языка ограниченный набор лексем, морфем и грамматических правил. Внесознательные факторы управляют только внешней стороной этих форм, но уже не проникают внутрь и не влияют на их стабильность. Гештальты, как и составленный из них феноменальный Мир, двойственны: с одной стороны, они результат воздействия ТК на Сознание, и в этом и состоит аспект их принудительности; с другой стороны, они стабильны (и значит, относительно независимы от ТК), поскольку «внутренняя территория» гештальтов управляется смыслами, принадлежащими исключительно Сознанию.
Так Сознание выходит из-под власти внесознательных «сил», расплачиваясь за это ограниченностью и конечностью своих форм. Опираясь на стабильные гештальты, отражающие внесознательные факторы, Сознание создает внутреннюю систему отражений стабильных форм язык, дающий имена гештальтам и создающий операции над гештальтами. Язык подчиняет гештальты смыслам, принадлежащим только Сознанию.
Это вторая линия обороны сознания от внешней обусловленности. Язык позволяет создать и средства преодоления обусловленности,
и методы различения обусловленных и необусловленных аспектов Сознания. Здесь, в языке, создается и формулировка преодоления обусловленности, и рефлексия, которая позволяет сравнивать обусловленные и необусловленные аспекты Сознания. Язык отделяет Сознание от модифицирующего воздействия ТК, позволяет создавать независимые организованности и формулировать обратные воздействия. Но и язык подчиняет Сознание своим формам, хотя это и мягкое, вариативное подчинение.
Высшей известной нам формой самообороны Сознания от обусловливания становится Культура. Культура создает мир, с одной стороны, соприкасающийся с «тем, что по ту сторону», с другой состоящий из неизменных форм, полученных в результате обработки текучего перцептивного потока, создает свой, уже не подвластный внешним факторам мир мир нормативов, ценностей, эпистем, дискурсов, парадигм.