О воле можно рассуждать как о понятии, как конструкте и как реальности. Говоря о воле как понятии, мы погрузимся в длинный спор о словах, поскольку речь пойдет об уточнении, в каком смысле мы о воле говорим воля в бытовом понимании как преодоление сопротивления, воля в психологическом смысле как способность управления психическими процессами и выбором альтернатив, или Воля в метафизическом контексте как ничем не обусловленная целе- и смыслопорождающая
активность. О свободной воле мы можем говорить только в этом, метафизическом аспекте о действии вне обусловленности. Но это уже разговор не о словах, а о реальности слова приспособлены для обусловленного мира. Идея свободной воли присутствует в культуре как некоторый идеал. Его либо относят к чему-то трансцендентному представление о Первопричине, Causa sui, либо отрицают ее наличие, либо констатируют ее следы в психической жизни и по этим следам восстанавливают то, что оставило след, стремясь достичь реального состояния свободы воли. Выбор позиции по отношению к свободной Воле ее наличию и достижимости это не «теорема», это «аксиома».
Внутренняя свобода и потребность в ясном понимании не культивируются в современных обществах. Общество должно быть управляемо и состоять из людей, принимающих обусловленность своих желаний, мотиваций и решений организованным множеством социальных факторов как естественную данность. Представление о свободной воле как реальности тщательно изгоняется, подкрепляясь и философскими, и нейрофизиологическими дискурсами. Свободными и сильными людьми нельзя управлять посредством манипуляций, а христианский контекст, который только и дает представление об организованной жизни людей с пробужденной волей и ясным пониманием Бытия, уже достаточно давно отброшен на общественную периферию.
Волевой фактор всегда был определяющим у некоторых людей, но редко институализировался. Поскольку в обыденной жизни под волей понимается лишь настойчивость в достижении своих целей, обусловленных страстями или внешними факторами, слова о «ничем не обусловленной активности» понимаются как утверждение примата Хаоса над законами. Воля обычно спит. Мы знаем, что она есть, что все структуры нашего сознания и все взаимодействия с природой, социумом и людьми порождены ею, но она спит, и управление поведением переходит в ведение нормативов и правил. Пробуждение же Воли означает позицию, еще более удаленную от Хаоса, чем правила. Воля порождает смыслы, действует через смыслы, разворачивает смыслы в проявленные и осязаемые формы.
Волевой акт осуществляется не как ответ на текущие обстоятельства, а как акт их преобразования в соответствие с поставленной целью. Волевой акт не является насилием, искажающим природу обстоятельств, в которых он реализуется. Волевое действие направлено на живую организмическую реальность спонтанные процессы и осуществляющих ее акторов при сохранении их идентичности.
В отличие от волевого, рациональное действие в отношении организмической (биологической, культурной, цивилизационной) реальности предполагает ее расчленение на управляемые части, их насильственное сведение в новые структуры вначале концептуальное, а потом, неизбежно, и реальное. Рациональный анализ неизбежно упрощает реальность, разрушает невидимые взаимосвязи, превращает различающиеся части в одинаковые, не создает новое, а комбинирует эти части, превращенные в камни для новой постройки.
Рациональное находится под жизнью и потому замещает жизнь механической копией, а Воля над жизнью и потому усиливает живое и превращает его в новые формы, не покушаясь на идентичность организмов.
Поскольку опыт Воли для современного человека редок, нужно составить краткую концептуальную схему, позволяющую говорить об этой теме. Все, что мы знаем о себе, человеке и Мире, есть опыт Сознания. Восприятие, память, мышление, намерения это акты сознания. Естественно понимать Сознание как нелокальный мир, столь же реальный, как и то, что имеется в виду под реальностью, противопоставляемой Сознанию. В Сознании можно обнаружить аспекты и принудительности, и свободы. Наличие слоя свободы подтверждается и многочисленными практиками в традиционных и в некоторых современных системах работы с Сознанием, и спонтанным опытом отдельных людей. Это опыт столь же очевидный и непреложный, как и любое строгое доказательство.
Наличие свободной воли один из христианских постулатов. В сложном и многомерном символе Грехопадения есть один аспект подчинение свободной воли действию внешних факторов, «запретному плоду», приносящему «познание добра и зла» извне, принудительно, а значит, и искажающему этой принудительностью понимание добра и зла, свойственное свободной воле. Только пережив ничем не обусловленную свободу, можно понять, что такое ответственность. Но в обычной жизни человек сталкивается с почти полным подчинением тому, что действует на Сознание извне. Осознавшие двойственность основ Сознания (свободу, с одной стороны, и, как ее альтернативу, подчинение внешним факторам, с другой) и выбирающие в качестве ведущей ценности не согласие