Эта ситуация позволяет Сознанию «перейти в контрнаступление» открыть доступ Воли к управлению пространством соприкосновения Сознания и ТК непосредственно.
Разрушительная сторона ТК отражается в Сознании, и это отражение понимается как Хаос. Воля воздействует на ТК опосредованно, влияя на Хаос и, в перспективе, управляя им.
Но стабильные формы от гештальтов и языка до Культуры лишь переносят в Сознание ситуацию обусловленности. Сознание становится обусловленным своим собственным устройством, отразившим зависимость Сознания от Внешнего. Вместо обусловленности создается контробусловленность, столь же принудительная, как и та, которой она противостоит. Движение же к Свободе состоит не в том, чтобы одну («плохую») обусловленность заменить на другую («хорошую»), ей противостоящую, а в том, чтобы выйти за пределы и стабильности, и изменчивости, пробудив Волю, не отражающую и переформирующую внешнее, а создающее новое.
Мы приходим к парадоксальному выводу: вся структура Сознания, данная нам как принудительность, есть результат стремления к Свободе и пробуждению активности. Память фиксирует исчезнувшие стимулы, внимание позволяет их воспроизводить как отдельные фигуры, не связанные с текущей стимуляцией, теневые аспекты Сознания создают тревожащий фон, от которого Сознание стремится освободиться. Сам факт обусловливания становится стимулом, ведущим к свободе.
5.3. Здесь, на границе Сознания и Тьмы Кромешной, разыгрывается вечная война, в ходе которой ТК стремится разрушить гештальты, а Сознание их удерживает от распада и создает новые гештальты из очередной волны ТК. Жизнь это хроническая война с Хаосом, отражением которой становится неустранимость войны для мира живых существ. Война идет не между тиграми, медведями, коммунистами, фашистами, крокодилами и либералами: Сознание воюет с представительством ТК в этих реалиях.
Собственно, так понимает основания своей миссии любая военная сила устранение влияний ТК, сконцентрированных в образе противника, при этом «свои» понимаются как носители неискаженного Сознания. Но те же элементы ТК и в тех же пропорциях присутствуют и среди «своих», а неискаженные аспекты Сознания обнаруживаются и у противника.
Если бы в Сознании не было бы зародыша Воли, феноменальный мир представлял бы собой бесконечный процесс трансформаций под воздействием Хаоса. Хаос разрушает организованности феноменального мира и подчиняет себе то, что от них остается. Разрушению противостоят социокультурные гештальты правила и нормативы. Они не позволяют Хаосу подчинить социальную жизнь, но вместе с тем переносят принудительность Хаоса на социальные структуры.
Воля это особая позиция по ту сторону организованных форм и человеческих потребностей. Движение к Воле начинается из мира обусловленной фактичности и оставляет позади себя организованные формы, подчиненные причинно-следственным обусловливающим отношениям, а затем переходит через зону чистых смыслов.
5.4. Почти у всех явлений, с которыми сталкивается человек в феноменальном мире, есть две стороны чувственная проявленность (восприятие, образ, слово, формула) и смысл то, что обеспечивает понимание. Различение этих сторон эйдосов и их проявлений всегда оставалось уделом ограниченного круга людей, вырабатывавшего определенную культуру выделения смыслового аспекта и работы с ним.
Фундаментальная обусловленность Сознания: для активизации смысловых конфигураций необходим чувственный стимул вначале стимул или образ и лишь потом его понимание. Есть три исключения из этого правила действие в опасной
ситуации, когда восприятие угрозы порождает знание вне форм и это знание определяет действие (солдат останавливает БТР за 20 метров до заложенного фугаса и при этом не может ответить на вопрос, почему он это сделал); акты творчества, когда музыка или стихотворения еще не звучат, но творец уже знает, что именно он создает, лишь потом облекая это знание в формы); мистические откровения, которые невозможно выразить в четких и непротиворечивых формулировках. Целенаправленно же породить смысл может только Воля. Породить без оснований и причин, «с другой стороны» Хаоса и правил.
Смыслы лишены каких-либо чувственных проявлений амодальны, как принято называть эту непроявленность в психологии. Любому имени соответствует свой смысл, кроме граничных понятий: Бог, Дао. Воля тоже имеет имя, но у этого имени нет смысловой наполненности Воля находится над смыслами и целями, порождает их и в силу этого также не является смысловым образованием. Воля порождает смыслы, которые разворачиваются в проявленные формы, и так реализуется в мире фактичности. Это особая техника и особая практика. Тем, кто хочет осуществлять волевое управление, такая техника столь же необходима, как и рациональное мышление для обычного управленца.
Воля Иное по отношению к психическим структурам и состояниям. Это сердцевина нашего «Я», тот самый Радикальный Субъект, о котором пишет А. ДУГИН:
«постсакральная воля, воля, не исходящая извне, не исходящая из Традиции. Это воля, совершенно не предусмотренная в религиозном контексте, которая исходит из самого Радикального Субъекта и обращена на него самого, это воля к его немедленному и самовольному пробуждению. Смысл постсакральной воли в том, что она не проистекает из мира внешней Традиции. Она возникает тогда, когда Традиции по сути дела нет, когда произошло не только сокрытие парадигмы премодерна, но и даже конец парадигмы Модерна, когда осуществился переход к самой страшной фазе парадигме постмодерна. Ничто не пробуждает Радикального Субъекта, кроме его постсакральной воли» .