не спасли фронтовые заслуги.
Что же говорить о нем, рядовом взводном, воевавшем без году неделя. Ну, не совсем так полтора года на передовой с перерывом в медсанбате, где отлеживался после контузии. По сравнению с тем комроты он просто щенок
Они дошли уже до середины колонны, когда Довбня вдруг завозился у одной из старых машин, и Андрей облегченно вздохнул, получив передышку. Чужая машина. С красными пятнами на днище кузова.
Подбежал незнакомый старшина, и после короткого объяснения выяснилось, что пятна следы от пролитой краски, в этом легко убедиться. Довбня, колупнув ногтем пятно, согласился, но расходившийся старшина, шустрый старичок в шикарной офицерской, из голубого меха, шапке, неожиданно полез на рожон и заорал на Довбню: какое тот имеет право проверять военные машины?!
Взять его! заорал он двум точно из-под земли выросшим автоматчикам. В штаб его, пусть там разберутся!
Андрею ничего не оставалось, как вступиться за милиционера, хотя это вовсе не входило в его планы, напротив, увеличивало опасность.
Оставь его, старшина, сказал он как можно миролюбивей. Человек при исполнении долга.
А вы кто такой? запетушился старшина, правда уже сбавляя напор.
Андрей протянул ему удостоверение, представился. Вежливость, видимо, тронула старшину, он дал знак автоматчикам, те отпустили Довбню.
Сами дойдем до штаба, возьмем допуск, не волнуйся, отец, сказал Андрей, угощая всех троих сигаретами.
Ну что ж, если так, буркнул старшина, под вашу ответственность.
Трое удалились. Довбня, пытливо посмотрев на лейтенанта, вздохнул:
Видно, бесполезное дело.
Смотрите, а то я могу взять допуск.
Не надо.
Андрей понял, что милиционер просто сжалился над ним, и едва не сказал спасибо.
Но уж извиняйте, вынужден буду доложить вашему начальству. Долг службы.
Ясно
Довбня все еще переминался с ноги на ногу, буравя спутника взглядом, будто чего-то ждал. И Андрей, как бы подчиняясь чужому вызову, неожиданно для себя вдруг выпалил:
Доложите доложите, что взяли мы Могу даже подписать протокол, как там это делается у вас. Или поверить на слово?
Довбня пристально, тяжело посмотрел на него в глубине его стальных глаз словно бы мелькнула тень усмешки и присел на пенек, усиленно дымя самокруткой. Потом сказал отрывисто:
Ты не говорил, я не слышал.
Не надо меня жалеть, старшина. Будем себе верны
Тот не сразу ответил, все еще глядя исподлобья со своего пенька.
Ты что, дурак, что ли?.. Голос его осип. Протоколы Нет доказательств, ясно?
Теперь он смотрел на своего спутника зло, почти с испугом.
Я не дурак, ответил Андрей, но и ты не поп-исповедник. Сначала мораль преподнес, а теперь доволен, грехи отпускаешь?
Старшина молчал, губы его слегка подрагивали. Андрей не дал ему вымолвить слова:
Пойдем, он тут где-то. Доказательства? У нас бензина мало, где-то он тут Солдаты мои. Я отвечаю, это уже не твоя забота
Довбня с кряхтеньем поднялся с пенька, отряхнул полушубок:
При чем тут ты, дурья башка? Довбня сплюнул. Скажи спасибо выборы на носу. А мы дадим врагу пищу, жирную жратву, надо же понимать момент
«Обстоятельства», что ли?
Довбня сердито насупился, на скулах налились желваки. А перед Андреем вдруг встало милое, исполненное беспомощной укоризны, потерянное лицо Горпины, партизанской связной, пожертвовавшей своим счастьем, чтобы спасти людей. Ох, не о свинье она жалела, нет. Обмануть ее сейчас, нет, не просто обмануть, напрочь откреститься от своих действий после того, как она узнала правду, значило предать самое дорогое.
Все это он спокойно выложил поникшему Довбне.
И почувствовал, как гора свалилась с плеч, и знал уже, что не отступит, иного пути нет. И только сердце отстукивало тяжело и гулко.
Ну-ну, сказал Довбня.
У меня дома нет бумаги. Пойдем, напишу рапорт и отправлю в полк. Твое дело сторона. Сами разберутся
Под вечер вернулся Юра, веселый, возбужденный, промерзший до синевы, стал докладывать, едва переступив порог:
Все сделано, товарищ лейтенант, вчистую
Как?
Вчистую Это Колька велел передать И, словно опомнившись, потупился, качнул головой осуждающе: Нехорошо все это
Андрея вдруг разобрало, прямо все закипело внутри.
Ты хоть глаза-то подними, агнец божий, оборвал он его. Тебе что-то не нравится, чистюля, можешь отказаться, уйти из помощников, тем более что некому тебе скоро будет помогать
Вы не то говорите, товарищ
Что сделано?
Юра заморгал длинными своими ресницами и стал похож на обиженную девчонку.
Ну, я прошел всю колонну нет. Тогда я понял, что он, наверное, подался в полк, иначе говоря, решил ехать, пока хватит горючего, следовательно, где-то застрял по дороге. Я все рассчитал, не ошибся. И на станцию, дороги-то идут параллельно. Вскочил в товарняк и смотрю в оба Незаметно для себя Юра увлекся рассказом, глаза его разгорелись, воображению его, должно быть, рисовалось опасное приключение, героем которого он невольно стал
Дальше!
Ну, смотрю и вижу на опушке он! Я сразу узнал по отбитому ящику, спрыгнул на ходу. Как в столб не угодил, вот столечко осталось, а то бы все!.. Он счастливо перевел дыхание и сразу сник, видимо, понял хвастаться-то нечем В общем, снова сел на товарняк. В полку взял у дневального бензин, заправились. Остатки туши закопали