Брось сам автомат, попросил бродяга. Я тебе заплачу за него.
Не могу, извини.
Шептун, я не кину.
Верю, Спичка. Но даже тройная цена не вернет мне автомата, потому что ими тут вообще-то не торгуют. Еще утром, может быть, я бы согласился, но теперь без него не могу
Шептун замолчал, понимая, что его оправдания сейчас Спичке не нужны. Несколько раз сталкер хватался за глушитель, магазин и понимал, что не может расстаться с частями оружия. Будь это гарантированный выход, он бы еще подумал, но терять «калашников» ради очень призрачного шанса помочь Спичке он не мог, хотя почти ненавидел себя за это. Было ясно, что Спичке его нерешительность кажется простой жадностью скупердяя, для которого чужая жизнь стоит меньше куска железа.
Сталкер, я здесь умру, простонал бродяга. Вытащи меня. Обещаю, сочтемся. Слово Спички.
Шептун сорвал с себя автомат, сжал виски. Он ничего не мог придумать. Последовавшее молчание Спички казалось тяжелее, чем его слова.
Ты еще там? спросил Шептун.
Да. Ты что-то придумал?
Нет пока.
«Набатовец», почему ты не хочешь вытащить меня?
С чего ты решил, что я не хочу?
Я вижу это. Тебе жалко автомат.
Да не могу я теперь расстаться с ним, пойми ты! взвыл Шептун. Никак не могу! Считай, что его нет.
Он есть, Шептун. Просто ты не хочешь.
Это все равно не поможет.
Я не могу тебя уговорить, «набатовец», да? Я ведь не в твоем клане.
Перестань.
Будь я в «Набате», ты бы вытащил меня. «Снежинка» закашлялась. Никому не нужен простой бродяга Никому не нужен Спичка.
Да замолчи ты, дай подумать спокойно!
Молчание длилось около минуты, затем Спичка произнес:
Когда рассеется туман?
Не знаю, пожал плечами Шептун. В этих местах он бывает часто и долго. Может, часа три осталось.
Я увижу, где выход, и
Нет, не получится. Аномалия тоже изменится с погодой. Станет невидимой, сменит направление рывка, силу
Бродяга хорошо понял суть дальнейшей тишины.
Значит, мне жить осталось три часа, сказал Спичка. Буду знать.
Шептун вытащил ключ, смотрел на него, думая, а не послать ли к черту Грача с его тайнами. Кинуть ключ. Толку большого не будет, но пойдет реакция, «карусель» встряхнется, сгусток тумана пронесется по кристаллическим граням «снежинки» и на мгновение исчезнет из нижней части. Будет вполне достаточно, чтобы Спичка сориентировался.
Однако сталкер этого не делал. Он не хотел разбираться, была ли то осторожность или эгоистичность. Совесть требовала кучи обоснований оставить ключ у себя, и Шептун жестко отказал ей в удовлетворении. Он не расстанется с ключом, и точка. Нечего искать оправдания.
«Набатовец», ты еще здесь? спросил бродяга.
Да.
Уходи.
Шептун помолчал немного.
Почему? спросил он.
Ты все равно не поможешь мне. Не надо тебе смотреть, как я умру.
Ты не умрешь.
Лучше уходи сейчас, «набатовец». Будь трижды проклят твой клан.
Не надо так.
Надо. Иди, сталкер. Я прощаю тебя. Не хочу, чтобы кто-то жалел меня.
Шептун медленно сунул автомат за спину, опустив глаза, хотя Спичка все равно не мог этого видеть. Он презирал себя за то, что не может объяснить свою позицию находящемуся в беде человеку.
На слова прощания у сталкера попросту не хватило сил. Повернувшись, он пошел прочь
Эй!
зверю, которого встретит.
Да, ты прав, с досадой покачал головой сталкер. Люди бывают очень разными. Прямо не верится иногда, что все мы принадлежим к одному виду.
Глава 8 Три плюс два
Маркус узнал территории, в которых бывал ранее. Спрыгнув с плеча Шептуна, он резво помчался вперед, то и дело оглядываясь, призывая бежать вслед за ним. Шептун не разделял его энтузиазма. Бегать в Зоне ему доводилось редко, а без кота в руках никогда. Некому в случае чего предупредить об опасности.
Проверив на всякий случай оружие, Шептун двинулся по известным ему вешкам, некоторые из них он сам же и оставлял. Преимущественно это были сломанные ветки на деревьях, растущие высоко и заметные с земли.
Пройдя еще минут десять, Шептун сделал очередной привал. Забрался на дерево, развесил по сучьям свое снаряжение. Пристроил спальник на широкой ветви, что было делом нелегким. Залез в него, закрепил страховочный ремень. Все, теперь можно поспать хотя бы пару часов. Затем достал банку с кильками в томатном соусе, но недавние приключения отбили у него аппетит. Спрятав банку, сталкер прикрыл веки и почти сразу заснул.
Проснулся он от истошного кошачьего воя. Шептун открыл глаза, не шевелясь, по привычке вспоминая, где он находится. Быстро выбрался из спальника, снял висящий на ремне автомат, обхватил ногами ствол дерева и только потом посмотрел вниз.
Кот метался под деревом на участке в четыре квадратных метра и верещал. Не слишком пугливо, скорее агрессивно. То ли хомякс на дерево забрался, то ли еще чего случилось.
В любом случае спать было уже бесполезно. Шептун собрал свое шмотье, спустился вниз, стараясь не падать, что тоже порою случалось.
Маркус съежился между его ботинок. Все ясно. Кот в растерянности. А это само по себе нехорошо.
Подняв его, сталкер осторожно пошел прочь. Снова он нигде не раздобыл болтов. Хотя где их тут раздобудешь? Не просить же у дяди Толи. Со стороны послышался утробный рев, и Маркус впился когтями сталкеру в руку. На недавнего кабанчика было совсем не похоже. А встречи с его родителем сталкер совсем не желал. Это было бы не просто глупо, но и смешно. Кабаны в Зоне за свое украденное потомство мстили жестоко, словно проявляли зачатки разума. Ведь месть, как известно, присуща только разумным существам.