Ракета в морг
Введение
ФОУЛКС, Фаулер (Харви), писатель; род. в Сан-Франциско, Калиф., 15 января 1871; родит. Роджер Клинтон и Кэтрин (Ливингстон) Ф.; бак. иск-в, Стэнфорд, 1890; маг. иск-в, Кингс-колл., Кембридж, 1892; ж. Мэри Маргарет О'Доннелл из Сан-Франциско, 3 июня 1893; 1 сын, Роджер О'Доннелл (покойный); 2 ж. достопочт. Патриция Сент-Джон из Лондона, Англия, 10 мая 1903; 1 сын, Хилари Сент-Джон. Препод. физики, Стэнфордский ун-т, 1892-95; журнал. работа в Сан-Франциско, 18951900; бюро правит. пропаганды, 19171919. Чл. Лиги американских писателей, общ-ва Фи Бета Каппа. Республиканец. Сост. в Епископальной церкви. Произведения: Жаворонка пенье, 1897. Легенды 49-го года, 1898. Последний берег, 1898. Под бездной, 1899. Изыскания доктора Дерринджера, 1900. Пурпурный свет, 1901. Возвращение доктора Дерринджера, 1903. Интриганы (пьеса), 1904. Миссия скорби, 1906. Миссии в сумерках, 1908. Дальнейшие изыскания доктора Дерринджера, 1909. Золото на мельнице, 1912. Одна лишь миссис Фоксли (пьеса), 1913. Юнион-Пасифик, 1916. Дерринджер, 1916. Дерринджер на войне, 1919. И Земля сотряслась, 1923. Бесспорная теория, 1924. Малиновая призма, 1926. Последние изыскания доктора Дерринджера, 1927. Жизнь и доктор Дерринджер: Автобиография, 1928. Публ. в журн. Адрес: через Хорнби и Фрейзера, 386, Четвёртая авеню, Нью-Йорк.Из справочника Кто есть кто в США за 19281929 гг.
Суть Фаулера заключалась в его уникальности. В редкие, но тем более очаровательные моменты он забавлял нас своими акробатическими трюками; врачи, услышавшие их описание, объявили бы их невозможными, пока не увидели бы сами. Точно так же марсианин мог бы сказать, что невозможно создать персонажа столь реалистичного и живого, что он стал бы частью общечеловеческого сознания от Пеории до Тимбукту. Но мы, читавшие о славных подвигах доктора Дерринджера, знаем, что ни один доказанный факт не может превзойти в своей реальности это великолепное творение Фаулера.Даррел Уимпол, Фоулкс Великолепный, Нью-Йорк, изд-во Хорнби, 1931.
Исключите невозможное. Тогда, если не останется ничего, какая-то часть невозможного должна быть возможной.Фаулер Фоулкс, Изыскания доктора Дерринджера. Нью-Йорк, изд-во Хорнби, 1900 год. (А также другие произведения о докторе Дерринджере.)
Первый день: четверг, 30 октября 1941 года
Как мило, что я не стала кормить её грудью, а? пробормотала она. Только представь, как неудобно было бы тебе взять на себя это.
Её муж снял бутылочку с электрического подогревателя и, приложив её к своему запястью, проверил температуру молока.
Всякое бывает, согласился он. По-видимому, удовлетворённый молоком, он обернул бутылочку тканью. Затем он подхватил из люльки трёхмесячную дочку и высоко поднял её. Эти двое глупо и славно улыбнулись друг другу.
И никаких игрушек, предупредила Леона. Она должна понять, что время приёма пищи строго деловое.
Мы и не играем, неубедительно возразил Теренс Маршалл, усаживая дочку на согнутую руку и нежно тыкая в её пухлый животик.
Нет? в голосе Леоны послышалось подозрение.
Нет. Знаешь что, Леона; это толстая маленькая девица. Думаешь, она, когда вырастет, станет такой, как мать?
Такой, как та сейчас удручённо осмотрела себя Леона.
Такой сойдёт. Давай, милая, открывай ротик. Это молоко. Чудесное молоко. Ты же помнишь. Розовые губки неохотно приоткрылись, затем жадно сжали резиновую соску.
Что-нибудь интересное было сегодня? задумчиво спросила Леона.
Ребёнок выпустил соску и неопределённо повернулся на звук голоса. Его отец сказал:
Чёрт возьми, Леона, если я согласен кормить, хотя бы позволь мне спокойно этим заняться.
Но что-нибудь было?
Вот, милая. Хорошая сосочка О, ничего особенного. Просто убийство. Нет, поспешно он оборвал жену, прежде чем она успела заговорить. Ничего по твоей части. Проклянуть лейтенанта из отдела по расследованию убийств, наделив женой-любительницей детективных романов, истинный пример тех неисповедимых путей Господних, что забыл оправдать Мильтон. Ничего особенного тут не было. Ни запертой комнаты, ни таинственных орудий убийства, ни железных алиби последнее, главным образом, потому что у нас пока нет подозреваемых.
Но всё же проговорила Леона.
Ладно если помолчишь, расскажу. Она не против, если я говорю. Видишь: её это как будто убаюкивает. Нет, это был просто бомж в ночлежке на Мэйн-стрит. Бродяга. Имя, согласно книге записей, Джонатан Тарбелл. Нет смысла его как-то проверять. Пробыл там недели две, по словам клерка. Только спал, днём не появлялся. Пару раз к нему кто-то заходил описание слишком расплывчатое, чтобы с этим что-то делать. Выстрел в сердце с близкого расстояния. Автоматический тридцать пятого калибра. Оружие шустрое, хоть и экстравагантное, брошено прямо у тела. Отпечатков нет, что, с учётом голых рук покойника, исключает самоубийство. Кто-то, предположительно, убийца, обыскал комнату, но не позаботился забрать более трёхсот долларов наличными. Вот как всё выглядит: одежда Тарбелла была новой и неплохой, и у него было много денег слишком много для человека с общественного дна. Убийце было что-то нужно в комнате но не деньги. Так что, по всей вероятности, Тарбелл был связан с каким-то вымогательством (возможно, шантажом), слишком далеко зашёл, и о нём позаботились. Это довольно ясно, и следующий очевидный шаг