Ну, тогда говори, отчего, по-твоему, он печален? нетерпеливо спросил Боафо. Говори! Ты, как видно, знаешь.
Боафо всегда немного завидовал своей сестре: ужасно быстро, прямо на лету все схватывает. Вот бы ему так! А то он пока раскачивается, пока сообразит Ну вот и пусть говорит! Они так устали, так вымотались в этом городе, а она играет в прятки, задает какие-то дурацкие вопросы. Нет у него настроения с ней беседовать! Ему хочется отдохнуть! Но прежде чем Опокува успела открыть рот, ее опередил Агьяман.
А может, это все из-за ягненка? сказал он, и Опокува сразу же закивала.
Вот-вот, и я так думаю, горячо подхватила она.
Боафо рывком повернулся к стене: он обиделся.
Что ж сразу-то не сказала? проворчал он. И она, видите ли, так думает
А я хотела узнать, не думаете ли вы так, как я, спокойно пояснила Опокува. Представляете, как это было? Жрец вдруг потребовал у Наны Оту ягненка, и вождю пришлось отдать. Ужасно! Нет, это ужасно! Вы же знаете, как Нана любил его
Но ягненка захотели получить духи предков, возразил Боафо. Как же было ослушаться?
Глупости! Опокува так и взвилась. Неужели ты веришь, что ягненок вознесся на небеса, как сказал жрец? Скорее уж его предали земле: ведь наших предков похоронили там, в священной роще. Их духи не обитают на небесах
Ни Агьяман, ни Боафо ничего не посмели сказать в ответ на эти дерзкие речи, ни тот, ни другой не произнесли ни слова. Агьяман сидел в глубокой задумчивости: смелые слова Опокувы поразили его, похоже, что он склонен был ей верить. А Боафо в ужасе закрыл глаза и притворился спящим: как можно говорить так о духах предков? Они услышат и покарают. Лучше уж сделать вид, что спишь. Так он решил так и сделал. И Мпотсе, верный пес, тут же притворился спящим тоже.
Отворилась дверь, во двор медленно вышел Нана Оту. На звук скрипнувшей двери разом обернулись Агьяман и Опокува. Они видели, как вождь остановился на веранде, поднял голову, взглянул на заходящее солнце последние лучи посылало оно на землю. Да, Нана Оту был очень печален, теперь и Агьяман видел это. Медленно, устало пошел вождь к бамбуковому навесу, туда, где лежала овца с ягнятами. Нана Оту подошел к овце, наклонился, взял одного из ягнят и нежно прижал к себе. Ягненок был белый-белый, с черным пятном на голове.
Смотрите, шепнул Агьяман друзьям, это он тоскует о своем любимом ягненке.
Еще бы жалостливо вздохнула Опокува.
Боафо открыл наконец глаза, выпрямился, прислонился к стене.
Ну и что же вы предлагаете, а, мудрецы? Ну скажите! потребовал он.
Ты действительно хочешь знать? ехидно поинтересовалась Опокува.
Представь себе! не остался в долгу Боафо.
Так вот, мы должны найти ягненка, твердо сказала Опокува. Да, да, должны! Надо отыскать его и вернуть вождю.
Ты разве не веришь тому, что сказал жрец? уставился на сестру Боафо.
Нет! резко ответила она; похоже было, что сестрица нарывалась на ссору. И вдруг она о чем-то вспомнила. Слушайте, черные ее глаза загорелись, а где наш верховный жрец? Где Окомфо Квеку Ампеа? Что-то его не видно; как приехали мы сюда, так он и пропал.
Ребята переглянулись, пожали плечами.
Не знаю пробубнил Агьяман. Вообще-то он должен был идти вместе с нами: он ведь жрец. И вдруг Агьяман вспомнил: Да ведь он пошел за целебными травами!
Ну как же! фыркнула Опокува. Травы, конечно, важнее, чем засуха Нет, странно все это: и то, что пропал Окомфо Ампеа, и что вождю завязали глаза, и что зачем-то понадобился им ягненок. Опокува нахмурилась. Обычно беззаботное ее лицо было омрачено тревогой.
Ну если ты веришь, что ягненок жив, то мы, наверное, можем его поискать, не очень решительно поддержал сестру Боафо.
Конечно! подхватил сразу повеселевший Агьяман. А вдруг мы и в самом деле вернем его Нане Оту? Вот рад-то он будет!
Ага! Опокува так и засияла. И получится, что мы отблагодарим вождя за гостеприимство, верно?
Ну все, хватит болтать, решительно встал Боафо. Давайте решать, что делать!
В мечтах своих он уже шагал по дремучему лесу навстречу удивительным приключениям.
Остаток вечера они возбужденно шептались, строя и отвергая смелые планы. Потом дали друг другу клятву, что ни один из них никогда никому ничего не расскажет.
Все трое торжественно поклялись и так боялись случайно проговориться, что до ужина бродили по дому, словно немые, изредка многозначительно переглядываясь, но не раскрывая рта. «Лучше уж совсем молчать, чем подвести друга», говорили их замкнутые, суровые лица, хотя окружающим, откровенно говоря, не было до них никакого дела.
После ужина они примкнули к своим новым приятелям, собравшимся у костра, чтобы снова послушать сказки о хитром Ананси. Только на этот раз друзья мало что слышали, погруженные в свои мысли. Так и просидели рассеянно и молча у потрескивающего огня, пока не пришла пора идти спать.
Они поднялись, нарочито громко зевая, и пошли в дом. И вдруг Боафо остановился.
Ну, что еще? настороженно спросила Опокува, понизив голос почти до шепота.
Слушай, тоже полушепотом сказал Боафо, а ты помнишь песню?