Ох уж эти городские! покачала она головой, но в голосе слышалось одобрение. Садитесь, покормлю вас нормально. Для раненого героя положена двойная порция.
Я сел за пустой стол. Столовая была почти безлюдна, обеденный перерыв еще не начался.
А вас как зовут? спросил я, когда женщина принесла тарелку наваристого борща с куском хлеба.
Зинаида Петровна я, представилась она. Но все Зиной кличут. Двадцать лет уже здесь работаю, всех знаю и все про всех знаю. Она понизила голос. Вот вас поселили в этом бараке, а не дело это. Холодно там, сыро. Вам после травмы покой нужен и уход.
Есть другие варианты? спросил я с интересом.
Есть дом пустующий на окраине, сразу оживилась Зина. Федор Макарыч там жил, лесник. Умер в прошлом году, родственников не было. Домик крепкий, бревенчатый. Камень бутовый, фундамент надежный. Печка в порядке. Только пыли, наверное, скопилось
А как его получить?
Так с Михал Михалычем поговорите. Вы ж специалист, с высшим образованием. Вам положены условия. Скажите, что для научных изысканий вам нужен покой и тишина. Он поймет мужик толковый.
Я кивнул, мысленно благодаря случай, который так удачно подбрасывал решение жилищного вопроса. Уединенный дом именно то, что нужно человеку, оказавшемуся в чужом времени, чужом теле, и готовящемуся к такой необычной игре.
Спасибо за совет, сказал я Зине. Обязательно поговорю с председателем.
Кушайте борщ, пока горячий, по-матерински сказала она. А на второе будет жаркое.
Борщ оказался невероятно вкусным, с мясом, с нотками чеснока и лаврового листа. Не то что синтетические супы моего времени. Я ел медленно, анализируя ситуацию.
Итак, я вчерашний выпускник, московский специалист, чуть не погибший в первый же день работы. Местные относились настороженно, но доброжелательно. Ожидали, что молодой агроном привнесет что-то новое.
За окном стояло пасмурное майское утро. Грузовик ГАЗ-52 с облупившейся краской проехал мимо, подняв фонтан брызг из лужи. Два старика в кепках обсуждали что-то, опираясь на изгородь. Женщина вела за руку мальчика лет пяти в резиновых сапожках.
Советский Союз времен Брежнева. Эпоха, которую я изучал по учебникам и рассказам стариков. А теперь мне предстояло в ней жить.
Я доел борщ, принялся за жаркое. Сквозь окно столовой увидел приближающегося мужчину в тяжелом драповом пальто и сапогах.
Широкоплечий, с властным, тяжелым подбородком и густыми бровями. Шел уверенно, несмотря на грязь, перепрыгивая через
лужи с ловкостью, неожиданной для его комплекции.
Михал Михалыч идет, сказала Зина, тоже заметив его. Видать, про вас узнал, что вы уже на ногах.
Дверь столовой открылась. Директор совхоза, а это был, несомненно, он, окинул помещение быстрым взглядом и решительно направился к моему столу.
Ну-с, Виктор Алексеевич, рад видеть вас в добром здравии, сказал он без предисловий, протягивая широкую ладонь. Михаил Михайлович Громов, директор совхоза «Заря».
Очень приятно, ответил я, пожимая крепкую руку. Простите за недавнее неудачное знакомство с местной архитектурой.
Громов усмехнулся, показав крепкие зубы.
Балку уже закрепили. Прораба в шею. Бригадира на пятнадцать процентов премии лишил. Он сел напротив меня без приглашения. Зина! Компоту мне и пирожок с капустой!
Я воспользовался моментом, чтобы изучить человека, от которого сейчас зависело мое будущее в этом мире. Лет пятьдесят, властный, но не самодур. В глазах природный ум. На пиджаке под пальто орденская планка. Фронтовик, скорее всего.
Как голова? спросил он, заметив мой изучающий взгляд.
Жить буду, ответил я. Готов приступать к работе.
Вот это по-нашему, одобрительно кивнул Громов. Но сегодня отдыхайте. Завтра обсудим ваши обязанности. Документы я уже видел, образование у вас отличное, рекомендации хорошие. Нам такие кадры нужны, молодые, с научным подходом.
Михаил Михайлович, решил я воспользоваться моментом, мне бы хотелось обсудить жилищный вопрос.
Что, барак не нравится? прищурился председатель.
Дело не в комфорте, ответил я, продумывая подход. Для научной работы нужно уединение. Я планировал вести наблюдения, ставить эксперименты на небольших участках. Мне говорили, есть пустующий дом лесника
Федьки Макарыча дом? Громов задумчиво потер подбородок. Крепкий дом, хороший. На отшибе, правда. До конторы полчаса пешком.
Это даже лучше, улыбнулся я. Утренние прогулки полезны для здоровья.
Директор внимательно посмотрел на меня, словно оценивая.
Городской, а не белоручка, заметил он одобрительно. Ну что ж, дом освободим и оформим за вами. Только учтите, дорога туда в распутицу сплошное мучение. Пока не подсохнет, придется в сапогах топать.
Справлюсь, кивнул я.
Тогда по рукам. Он поднялся. Завтра в девять жду вас в конторе. Посмотрим поля, обсудим планы на сезон.
Громов ушел так же стремительно, как появился, оставив нетронутым принесенный Зиной компот.
Я допил свой чай, обдумывая разговор. Первые шаги сделаны, есть работа, будет жилье. Уже неплохо для человека, который несколько часов назад очнулся в чужом теле.
В голове начал формироваться план. Пять лет назад я превратил неизвестного академика в политическую фигуру национального масштаба. Что я мог сделать здесь, имея знания из будущего?