было лишь то, что Эйн не оценил свою жену по достоинству. Шайн видел Айрин Вайнгойрт, и, на его взгляд, их госпожа Кэйтайриона ничем ей не уступала, а напротив, была даже красивее...
Девушка затихла и, поджав колени, лениво перевернулась на бочок. Шайнэйлиер едва успел переместиться в сторону, чтобы она не коснулась его. На губах Кэйт застыла блаженная улыбка, а расслабленные черты лица, наполовину скрытые растрепавшимися прядями чуть влажных волос, выглядели теперь трогательно и беззащитно. И совершенно не вязалось это выражение с тем надменно-холодным и властным, которое он привык видеть на лице младшей Маргойлин... И если днем она внушала уважение и заставляла подчиняться просто взглядом, то сейчас, наоборот, хотелось укрыть и оберегать ее от всевозможных бед и напастей...Странное, непередаваемое словами чувство затапливающей нежности и тепла... Хотелось коснуться руками, губами, убаюкивая еще крепче, чувствуя, как самому становится трудно дышать от переизбытка самых противоречивых чувств и эмоций.Шайн подавил стон и обреченно сполз на пол, заставив себя отвернуться от плавной линии оголившегося бедра, от этого силуэта, словно нарочно сотворившего слишком уж эротическую композицию в приглушенном свете декоративных светильников. Именно такой скользящий контраст света и тени создавал сейчас нереальную сказку...Жаль, что эта ночь единственная в его жизни... и хорошо, что она у него все-таки была...Шайнэйлиер мог бы сидеть так, любуясь, еще какое-то время, но странные желания, совсем не позволительные рабу, особенно в его положении, обуревали парня, поэтому на всякий случай он прикрыл госпожу краешком покрывала, не рискнув вытаскивать его из-под спящей девушки, чтобы нечаянно не потревожить.Что теперь делать самому, Шайн не очень представлял. Приказа убираться не было, стояк был такой, что яйца просто звенели. Наверное, не случится ничего более ужасного, кроме того, что его на днях выкинут из этого дома, поэтому вполне можно воспользоваться ванной госпожи, чтобы избавиться от этого дискомфорта?Разрешения было спрашивать не у кого, поэтому Шайнэйлиер провел несколько минут в ванной госпожи, затем на цыпочках пробрался обратно в комнату, притушил лишний свет и улегся рядом с кроватью, так и не рискнув натянуть свои вещи. Кто знает, в каком настроении проснется госпожа, а одеваться ему тоже никто не позволил...
***
Кэйт казалось, что она находится в невесомости, словно плавая в легком мягком облачке, почти не чувствуя тяжести собственного тела. Светлое чувство гармонии с окружающим миром, созданным ее волшебным сновидением, было восхитительным. Томная нега заставляла девушку продолжать нежиться в коконе из облепившего ее тело шелка и покрывала, в которое она оказалась почему-то запеленута.Возвращение в реальный мир происходило поэтапно.Густые пушистые ресницы все еще были не в состоянии разлепиться, но Кэйт уже вполне четко осознала, где она и, собственно, кто... Следующим этапом ее пробуждения была вялая попытка блаженно потянуться. Это почти удалось. Мышцы напряглись, возвращая привычный тонус, но тяжелые веки пока не хотели подчиняться воле хозяйки.Кэйт пыталась сообразить, который час? В доме было тихо, без привычного отдаленного утреннего шума просыпающегося дома. Из сада, окружавшего старинное здание, пока еще не доносились обрывки разговоров, из глубины дома не была слышна приглушенная множеством дверей музыка с мужской половины (мальчики в гареме любили включать ее погромче).Надо отдать должное терпению женщин - к этой маленькой слабости домашних любимцев они относились лояльно. Возможно оттого, что муж матери Кэйтайрионы, при котором и стала дозволяться рабам подобная вольность, имел отличное музыкальное образование и изысканный вкус.Отец Кэйт каким-то чудом сумел привить любовь к музыке и Эйлиорине, благосклонно отнесшейся к маленькой блажи парня. Надо признать, что она, как порядочная воспитанная госпожа, предпочитала классику (причем древнюю, сочиненную композиторами в период от XVIII века до XX на старушке Земле) тому безобразию, что проникало на Венгу через Космопорт, формируя какие-то новые веяния. Молодежь везде одинакова и любит самовыражаться, в том числе и в музыке. Современные композиции, особенно в отличной аранжировке, Эйлиорине тоже нравились. Ойлива, правда, ворчала, что у нее болит голова от шума, но парни не наглели, в крайнем случае, женщина утешалась тем, что отлавливала кого-нибудь в гареме для "воспитательного момента" и компенсировала себе подпорченное из-за выдуманных приступов мигрени настроение.Кэйтайриону музыкальное сопровождение в гареме не беспокоило и не раздражало. И даже, скорее всего, нравилось. Только открыто
признаваться в этом она не хотела. Почему-то мамина "слабость" считалась изюминкой, а в случае с Кэйт просто подозревали, что в ней слишком много генов отца. Это было неприятно. Все-таки "порода" определяется по женской линии...Впрочем, сейчас девушка не слышала отголосков ни классической музыки, ни современной, зато по ровному размеренному дыханию где-то возле кровати, поняла, что в комнате не одна.Брови молодой госпожи удивленно поползли вверх, и тут же, наконец-то, открылись глаза. Кэйт осторожно развернула свой кокон и, перекатившись к краю широкой кровати, в туманной дымке серого утра (пока еще не встали солнца), увидела спящего раба.Логическая цепочка, каким образом он остался ночевать здесь, зияла небольшими пробелами памяти.Как зовут зверюшку, мирно спящую на мягком пушистом ковре, Кэйтайриона помнила - Шайн. То, что он вчера вечером изрядно облажался - это девушка помнила тоже.Но почему он остался ночевать в ее спальне? Даже Айку не всегда выпадала подобная честь. Неужели она сама забыла ему сказать, чтобы убирался вон, когда она уснет? Да-а, похоже, это Шайну в вину не поставить...В паху сладко кольнуло, и Кэйт сдвинула ножки, чувствуя обжигающе горячую липкую влагу. Неприятного дискомфорта неудовлетворенности девушка не ощущала. Скорее, состояние ее организма говорило об обратном. Ленивая нега сообщала о том, что оргазм имел место быть! Неужели всего лишь из-за массажа?Кэйт недоверчиво оглянулась, поглядев через плечо на поджавшиеся пальчики на ножках. Облизнулась, припомнив, как почти сразу поплыла от умелых прикосновений ласковых теплых ладоней раба, нежно массирующего ее пяточки. Священнодействие, прозаично называемое "массажем ступней", оказалось выше всяких похвал. Это, конечно, несомненный плюс в пользу парня, но вот все остальное... такая странная реакция на тест. Хотя, может быть, она не учитывает какие-то нюансы? Впрочем, какое ей, собственно, дело до того, что там у Шайна за личные проблемы, и почему он не смог выполнить волю госпожи?! Его предназначение - повиноваться приказам, доставлять эстетическую радость, физическое и моральное удовлетворение, иначе делать ему в этом доме абсолютно нечего.Кэйтайриона могла бы еще немного пофилософствовать на данную тему, но прозаическая потребность заставила ее все-таки сползти с кровати.Девушка осторожно спустила босые ступни на ковер. Одна из пушистых тапочек, в которых она обычно посещала ванную, была использована Шайном вместо подушки... Кэйт, собравшаяся было возмущенно пнуть раба и отобрать свою обувь, обошла вокруг, но, скользнув взглядом по обнаженной фигуре спящего парня, умилилась. Блаженное выражение на его лице, вкупе с трогательной позой - руками, обнявшими тапок госпожи, и отменным стояком. Зрелище было неподражаемо. Понятно, что утренняя эрекция, скорее всего, просто физиологическая особенность, но, тем не менее, в животе девушки снова сладко екнуло...Отправляясь в ванную босиком, Кэйт размышляла о том, стоит ли все-таки выпинать раба из комнаты или пусть досыпает... Самой ей спать почему-то уже не хотелось, но и заниматься сексом пока желания не было... Как Шайн умудрился ее удовлетворить на несколько часов одним массажем? Правда, ночью снился Эйн, делающий ей ланьет... и не один раз, а много, и именно так, как ей нравилось. Она чуть ли не захлебывалась от восторга... Эх, жаль, что это был всего лишь сон и муж по-прежнему в доме своей госпожи, а не в ее спальне...Вообще-то пора, наверное, уже съездить к Айрин в гости...Выйдя из ванной через несколько минут, Кэйт чуть не вскрикнула от неожиданности, споткнувшись о Шайна, уткнувшегося лицом в пол. Обувь аккуратно стояла у входа в ванную, ожидая свою хозяйку.- Простите, госпожа, я напугал Вас...- Э... - растерялась Кэйтайриона, всовывая ножки в пушистые тапочки (одна из них была гораздо теплее по ощущениям). - Почему ты не ушел? Разве я разрешала тебе остаться?Она попыталась нахмуриться, но, увидев, как парень только еще ниже опустил голову, сжалилась. При желании придраться можно было к чему угодно, но, кажется, раб и сам был не рад, что остался, а не ушел без приказа. Рука машинально потянулась потрепать по волосам, и парень вздрогнул, удивленно подняв голову. На его щеке, поросшей мягкой русой щетиной был виден отчетливый отпечаток от пушистого помпона, и Кэйт невольно улыбнулась.- Почему ты не побрился? - вспомнила она вопрос, который хотела задать еще вчера.- У меня раздражение кожи. Госпожа Эйлиорина разрешала не бриться, если нет необходимости, лишь бы выглядело опрятно...- Ты должен был предстать передо мной, а не перед прежней Старшей госпожой, - чуть более уязвлено, чем ей хотелось бы показать перед рабом, произнесла Кэйт.- Прошу прощения, я не подумал...- Впрочем,