глаза, желая зажмуриться и больше не просыпаться, потому что проклятое тело его подводило самым бессовестным образом. Он мог бы с этим смириться и получить свои заслуженные сорок пять плетей, или даже больше за такую провинность, но Старшая госпожа не будет наказывать. Вернее, может, и будет, но это - приговор его пригодности. Теперь уже окончательный и не подлежащий обжалованию, потому что он не выполнил ни одного из трех поставленных заданий... Немыслимо... просто немыслимо... Сердце, пытавшееся справиться со стрессом, словно взбесилось и, глухо бухая о грудную клетку, готово было выскочить из груди, прокачивая литры крови, насыщая бестолковый мозг кислородом, чтобы он мог найти достойное решение. Эх, не туда... сейчас было бы более важным снабдить совершенно другой орган, чтобы хоть что-то исправить...- Десять... - тихо произнесла госпожа уже без раздражения и как-то грустно, словно потеряла всякий интерес.Это резануло слух так, будто он был в пустом помещении, и сейчас в его, такой же пустой голове, отражаясь, металось это: "десять... десять... десять..."Все!Шайн даже не мог сказать, было ли это осмысленное решение, или ноги просто отказались держать его, но он бухнулся лицом в пол, не в силах протолкнуть даже обычное: "Простите, госпожа". Челюсти, кажется, просто свело, или это спазм застрял в горле...- Эй? - нахмурилась Кэйтайриона, немного озадаченная таким поворотом событий. - Как тебя... Шайн? - девушка чуть было не забыла его имя, растерявшись.Она же ничего ему не сделала! Ну абсолютно ничего из того, что могло бы вызвать такую реакцию... ну и дела... еще не хватало звать лекаря.- Простите, госпожа, - беззвучно шептали губы, только вот госпожа не могла прочесть по ним ни слова, лицо в пол - стандартная поза подчинения. А растерявшаяся Кэйт стояла над ним, размышляя, не принести ли воды на всякий случай?Впервые она видела подобную реакцию на свое недовольство, и это ее слегка шокировало. Приятно чувствовать свою власть, добиваясь подчинения, но вот такого она не ожидала, и выглядело это довольно жалко... Мало того, еще и неприятно, словно она в чем-то могла быть виновата.Девушка привычным жестом вцепилась в густую светлую гриву раба. Резко дернув назад, заставила поднять побледневшее лицо, увидела шевеление пересохших губ и странную поволоку в глазах. Коротко, без замаха ударила по щеке, прекращая постыдную истерику, и, удовлетворенно отметив прояснившийся взгляд серых глаз, выпустила светлые пряди.Лицо мужчины приобрело осмысленное выражение.- Простите, госпожа, я не могу... - хрипло выдохнул он, сгорая от стыда.- Кхм... я как бы уже догадалась, - съязвила Кэйт. - И что мне с тобой делать теперь? У тебя есть хоть одно предложение?- Я... я мог бы попробовать рукой... и кольцо-контролер...- Руко-ой, - издеваясь, протянула Кэйтайриона. - Рукой любой малек сумеет. Шайн, это возмутительно для выпускника Джордана!- Я не закончил последний курс, госпожа, - признание в таком позоре заставило пылать аккуратные уши парня.- Оно и видно! - недовольно бросила девушка. - Как только маму угораздило приобрести такое недоразумение...- Вы правы, госпожа, - плечи мужчины поникли.Кэйт неприятно царапнул ставший почти неживым голос. Что-то странное, похожее на угрызение совести шевельнулось в ее груди.- Послушай...- Да, госпожа? - несчастный обреченный взгляд уже не просто царапнул, а буквально вспорол грудь. Кэйтайриона отвернулась, прошла к кровати и легла.- Раз уж ты ни на что не годен, да и я как-то уже перехотела, иди, ступни хоть помассируй. Надеюсь, твоих знаний на это хватит, - и она похлопала рукой по матрасу.Мужчина поднялся. Ноги были словно чужие, но покалывание в мышцах говорило о том, что он еще существует.- Шайн, не заставляй повторять дважды, - зевнула утомленная Кэйтайриона, нечаянно хлебнувшая чужих, совершенно ей не нужных эмоций, прикрывая глаза. - Приступай...
Искусством массажа ног Шайнэйлиер владел в совершенстве, потому что заснула разомлевшая девушка, чуть не мурлыкая от удовольствия.Изящные ступни, тонкие щиколотки, аккуратные перламутровые ноготки на тонких пальчиках... Шайн не понимал, что с ним творится. Его руки, вполне привычные к тому, чтобы сделать и обыкновенный, и эротический массаж, немного дрожали от переполнявших его ощущений, какой-то затапливающей нежности... хотелось любоваться, гладить, нежить и целовать, слыша отклик на чувственную ласку. Только вот целовать он не смел.Его госпожа недолго хмурилась, раздосадованная неудачным вечером. Уже через несколько минут ее дыхание выровнялось, и она уснула...Теперь рабу можно было бы сползти на пол и оставить хозяйку в объятиях сладкой дремы. Для Шайна это, пожалуй, было бы наилучшим вариантом окончания сегодняшнего вечера
его позора... но он просто не мог оторвать ладони от такого сокровища. И еще это дурацкое приглушенное освещение в комнате, словно нарочно играющее с его воображением, провоцируя на безрассудные смелые поступки... все равно терять уже нечего.Парень поднял глаза, следуя за контуром изгиба стройных ножек от ступней к коленям и выше...Тонкий шелк пеньюара сполз по сторонам, словно умышленно открывая бедра госпожи до самого... до того, что ему так и не удалось почувствовать...Осторожно, стараясь не нарушить этой призрачной сонной тишины в комнате, Шайн склонился, аккуратно коснувшись губами мизинчика на ножке госпожи... замер. Ничего непоправимого не произошло, но захотелось большего... Смело? Может быть, но завтра, а скорее всего, вообще больше никогда, он не переступит порог этой спальни...Шайнэйлиер подсунул теплые ладони, поглаживая икры госпожи, продвигаясь к коленям... гладкая шелковистая кожа, казалось, сама ласкает его руки, и еще неизвестно, кто получает при этом большее наслаждение - спящая девушка или зарвавшийся раб... Теплое дыхание опалило кожу Кэйт... что ей снилось, когда мягкие чувственные губы приникли к ее пальчикам и двинулись вверх, к коленям, выводя невидимые замысловатые узоры на нежной коже?.. Впрочем, наверняка, Эйн...Дыхание девушки сбилось. Шайн замер, но, услышав недовольный всхлип, решился действовать дальше на свой страх и риск... и стройное тело юной богини Дома Маргойлин податливо ответило ему, извиваясь на смятом покрывале, раскрывая бедра навстречу, в бессознательном порыве получить еще больше...Шайнэйлиер не мог поверить своему нечаянному счастью... его мужское достоинство, которое здорово подвело его перед госпожой, тоже радовалось вместе с обнаглевшим хозяином, теперь почти упираясь в живот. Вот уж совершенно некстати...Сейчас, когда госпожа была во власти сна, она казалась такой хрупкой, такой непозволительно беззащитной, такой чувственной... он просто не мог остановиться и оставить ее.Аккуратно раздвинув в стороны ткань пеньюара, Шайн сглотнул, жадно пожирая взглядом темно-русую полоску на тщательно выбритом лобке, словно стрелочкой указывающей ему направление. Привыкший давать довольно циничные определения интимным частям человеческого организма, Шайнэйлиер, кажется, впервые поймал себя на мысли о том, что может сравнить себя с ловцом жемчуга, нашедшим прекрасную раковину с великолепной жемчужиной.Парень приподнялся на руках, уперевшись ладонями в матрац, стараясь не потревожить госпожу, но вот уйти не смог. Открывшаяся картинка его притягивала, словно огонек свечи глупого мотылька, который рискует не просто опалить свои нежные крылышки, а сгореть, рассыпавшись пеплом в своем необузданном глупом желании...Команды делать ланьет не было, и если госпожа проснется и будет недовольна самоуправством... даже представить страшно...Но влажное лоно манило гипнотически... Шайн медленно приблизился, отдаваясь порыву, и больше ни о чем не смея думать, кроме как о том, чтобы доставить своей госпоже удовольствие...Кэйтайриона выгнулась навстречу, что-то простонала... и открылась еще больше, словно предлагая продолжить. Воодушевленный успехом Шайнэйлиер расстарался, словно от этого зависела его жизнь, прислушиваясь к своим ощущениям, стараясь угадать нужный ритм... его язык и губы ласкали, играли, нежили и отдавали, не останавливаясь ни на секунду, продлевая наслаждение... и сейчас его самого тревожило только одно. Он настолько увлекся, что, чувствуя, как живо откликается тело госпожи на его ласки, сам уже был почти на грани, чего раньше с ним никогда не случалось...Пальцы Кэйт сминали покрывало и тонкий шелк пеньюара, голова металась по подушке, с полуоткрытых губ срывались жалобные стоны, но она была не в силах вынырнуть из чудесного сна. И когда наслаждение накрыло девушку, заставляя ее забиться в сладостной судороге, скользнувшей электрическим разрядом по позвоночнику, а потом продолжило гулять эхом затихающей пульсации внизу живота, Шайн отстранился и прикусил себе щеку до крови, чтобы боль слегка отрезвила, и он не смог, увлекшись, потерять последние остатки контроля над собственным телом. Это было бы неправильно, недопустимо.Но ощущения были чересчур яркими и непривычными. Шайнэйлиеру опыта хватало, да и обучен он был весьма неплохо, только вот от близости с госпожой что-то сломалось в привычном мироощущении. Это тревожило и пугало, но в то же время расцвечивало его мир новыми красками, словно до этого он вообще не различал цвета, и все вокруг было серым...Пожалуй, теперь он мог лучше понять Айка, запавшего на госпожу и любившего ее не только как положено хорошо вышколенному рабу, а по-настоящему, сходя с ума от ревности. Удивительно