Чей кошелёк, Шнобби?
Ну свой. Я его утром потерял, а потом нашёл. В другом кармане. Технически чистая правда.
Ваймс ускорил шаг. Ему срочно нужен был кофе. Крепкий, горький, как сама жизнь в этом городе. Кофе, который мог бы растворить этот липкий, шепчущий налёт Прогресса с его мозга. Он не видел, как сержант Колон, с лицом человека, узревшего конец света, уставился на «Крысометр». Рейтинг его любимой пирожковой «У Хрюши» упал с 4.8 до 4.7.
Шнобби, ты это видел? прошептал он, хватая капрала за рукав. Это же это же недопустимые флуктуации! Это подрыв основ!
В Продолговатой Комнате Дворца Патриция не было шёпота. Здесь царила тишина, настолько плотная и древняя, что, казалось, её можно резать ножом и продавать на вес как особо ценный минерал. Единственным звуком был взволнованный, слегка вибрирующий голос Уильяма де Ворда, издателя «Анк-Морпоркской Правды».
и таким образом, лорд Витинари, мы создаём абсолютно прозрачный общественный дискурс!
Уильям жестикулировал так, словно пытался взбить воздух в густую пену. Его очки съехали на кончик носа, по которому катилась капелька пота. Здесь, в холоде этой комнаты, он потел.
Это, по сути своей, саморегулирующийся рынок репутаций! Невидимая рука ну, вы понимаете мнения! Качество всегда будет вознаграждено, а халтура наказана. Это новая парадигма подотчётности!
Лорд Хэвлок Витинари сидел в своём высоком кресле, неподвижный, как статуя, вырезанная из серого льда. Его длинные бледные пальцы были соединены в «шпиль». Он не перебивал. Он слушал, и это было хуже, чем если бы он кричал. Его глаза, тёмные и лишённые всякого выражения, были устремлены на де Ворда, но смотрели будто бы сквозь него.
Любопытно, произнёс он после долгой паузы, когда Уильям наконец замолчал, чтобы перевести дух. Голос Патриция был тихим, ровным и лишённым какой-либо интонации, словно говорил механизм часов. Весьма любопытно. А вы учли в своей парадигме, мистер де Ворд, что человеческая глупость также является формой качества? Причём, как правило, гораздо более распространённой и устойчивой, чем, скажем, компетентность.
Уильям моргнул. Капля пота достигла кончика его носа и сорвалась вниз.
Э-э ну система же саморегулирующаяся! выпалил он, поправляя очки. Плохие, глупые мнения они будут отсеиваться хорошими! Голос разума в итоге всегда побеждает!
Занятная гипотеза, так же ровно ответил Витинари. Почти такая же занятная, как алхимическая теория о том, что огурцы можно превратить в солнечный свет, если на них достаточно долго кричать. Впрочем, он слегка, почти незаметно, наклонил голову, полевой эксперимент всегда предпочтительнее чистой теории.
Он смотрел на восторженного молодого человека, и его разум, холодный и точный, как механизм хронометра, уже раскладывал всё по полочкам. Не демократия. А самообновляемая машина для сбора данных. Бесплатная. Машина, которая в реальном времени покажет потоки страха, гнева, зависти и паники. Выявит болевые точки общества с точностью хирургического скальпеля. Кто контролирует мнение, тому не нужны ни стражники, ни убийцы. Тому нужны лишь графики и вовремя сделанный толчок в нужном направлении.
И что вы просите от меня, мистер де Ворд? спросил Патриций.
Ничего! То есть,
вашего э-э молчаливого одобрения, лорд Витинари. Чтобы чтобы Гильдии не пытались разломать мои доски.
Гильдии, протянул Витинари, и в его голосе впервые проскользнула тень чего-то похожего на интерес, будут слишком заняты, пытаясь разломать друг друга. Это их отвлечёт.
Он помолчал ещё мгновение, его взгляд сфокусировался на крошечной паутинке в углу потолка за плечом де Ворда, где маленький паук терпеливо ждал свою жертву.
Продолжайте, мистер де Ворд. Город нуждается в хобби.
Уильям просиял, не поняв, что только что получил не благословение, а разрешение стать лабораторной крысой в чужом эксперименте. Он попятился к выходу, кланяясь так низко, что чуть не уронил очки.
Когда массивная дверь за ним закрылась, Витинари ещё долго сидел в тишине. Потом он повернулся к своему клерку, Драмкнотту, который всё это время стоял в тени, незаметный, как предмет мебели.
Драмкнотт.
Да, милорд?
Заведите новый гроссбух. Озаглавьте его «Флуктуации общественного мнения». Разделите на колонки: «Предсказуемая глупость», «Непредсказуемая глупость» и «Потенциально полезная глупость». Я буду диктовать наблюдения.
Вечером в дежурной части Городской Стражи в Псевдополис-Ярде пахло отчаянием, дешёвым табаком и очень, очень плохим кофе. Ваймс пытался насладиться минутой тишины, но в этот день тишина в Анк-Морпорке была отменена.
Дверь распахнулась с грохотом, и в участок ввалился сержант Колон. Его лицо было красным, как мундир стражника, а дышал он так, словно пробежал всю Стену вдоль, причём дважды.
Коммандер! выдохнул он, опираясь на стол. Тут эм жалоба!
Ваймс медленно поднял глаза от кружки с остывающей бурой жижей.
Убийство? Ограбление? Очередной мясной бунт из-за цен на свиные ножки?
Хуже, сэр! встрял капрал Шноббс, протиснувшийся мимо Колона. Гораздо хуже! Гильдия Убийц!
Ваймс поперхнулся. Кофе попал не в то горло. Он закашлялся, стуча себя кулаком по груди.