Когда дверь отворилась, впустив в теплое помещение молочную клу́бу морозного воздуха, и в терем бесшумно вошел осведомитель Михаила Глинского, старший дозорный жестом приказал сменщику занять его место у наблюдательного поста.
«Палач» только что вернулся от думного боярина. Уже на входе он взглядом спросил старшего дозорного, как обстоят дела.
Час назад пожаловал государев лекарь с одним стрельцом в охране, шепотом доложил дозорный.
Что еще?
Боле ничего, тишь да гладь.
Ну да ладно, гляди в оба за домом. Князю Михаилу Львовичу надобно верные свидетельства добыть, отчего любимец великой княгини в доме сегодня не ночует.
Старший дозорный покорно кивнул и, мягко отстранив сменщика, вернулся к наблюдательному пункту, вновь вглядываясь в темноту ночи.
«Палач» уселся на табурет у низкого столика, жадно посмотрел на ломоть копченого сала
Возвышение князя Телепнева-Оболенского сделало его мишенью для всех политических сил и центром дворцовых интриг. Поэтому за ним и его домом следили неустанно: как те, кто стремился ослабить власть великой княгини, так и те, кто хотел укрепить свои позиции при дворе.
Все наблюдения дозорные передавали гонцами приставу каждые три часа, срочные незамедлительно. Собрав все сведения, пристав вносил их в губную книгу, проверяя и сопоставляя с информацией из других источников. Затем он передавал эту информацию губным старостам и целовальникам, которые головой отвечали за проводимую тогда Еленой Глинской губную реформу.
Так, день за днем, неделя за неделей велась невидимая война создавалась тонкая, но надежная система слежения, призванная защитить великокняжеский престол и уберечь правительницу от коварных замыслов боярской оппозиции.
Простые горожане даже не подозревали, что по улицам Москвы и в ее переулках сплетаются тайные нити, соединяющие наблюдателей, осведомителей и доносчиков в единую цепь. Они незаметно скользили среди пестрой толпы, используя целую систему условных знаков: покашливание, почесывание в том или ином месте, особый жест рукой. Все это делалось для того, чтобы передать информацию, не привлекая внимания любопытных глаз. Эта сложная, изнурительная работа требовала терпения, внимания и полной самоотдачи. От нее зависела судьба великого княжества, и наблюдатели трудились без устали, охраняя покой Елены Глинской от злокозненных умыслов ее врагов.
«Палач» дожевывал кусок сала, когда старший дозорный подозвал его нетерпеливым жестом.
В наблюдательной щели хорошо просматривалось, как из ворот княжеского терема вышли дружинники, а следом за ними лекарь, облаченный в тяжелую меховую епанчу. Его голову украшала бархатная шапка с меховой оторочкой, низко надвинутая на лоб, а на шее поблескивал молитвенный шнурок с четками, спрятанными под высоким воротом кафтана. Походка лекаря была неторопливой и степенной. В руках он бережно нес кожаный саквояж, в котором обычно хранил целебные травы и снадобья.
Лекарь прятал руки в рукавицах и постоянно оглядывался по сторонам, как будто чем-то встревоженный.
Государев врачеватель? шепотом спросил шпион, настороженно вглядываясь в темноту.
Он самый, ответил старший дозорный, не отрывая глаз от фигуры в меховой епанче.
А где же стрелец его? в голосе «палача» прозвучала тревога, и в глазах вспыхнула злоба. Зачем ему понадобилась охрана семь дружинников?
Оба посмотрели друг на друга и выдохнули разом:
Сие князь!
Шпион выпрямился, его лицо, и без того обезображенное шрамами, стало еще страшнее и пугающим.
Шли немедля гонца к приставу со срочной вестью! прошипел
он старшему дозорному. А я прослежу, куда али к кому князь в одежке лекаря решил наведаться.
С этими словами он поспешно вышел на улицу, стараясь не шуметь и оставаться незамеченным. Морозный ветер обжег ему лицо, но «палач» с удовольствием вдохнул свежий воздух полной грудью. Его глаза тут же устремились сквозь тьму к фигуре переодетого князя и отряду дружинников. В тусклом свете звезд их лица казались высеченными из камня.
Попался! прошептал шпион с нескрываемым злорадством.
Сегодня ему сто́пудово не придется возвращаться к Михаилу Глинскому с пустыми руками в его сети угодила крупная добыча!
Оставалось выяснить, какие причины побудили любовника великой княгини притвориться хворым и с кем он собирался встретиться этой ночью, если для своей безопасности взял с собой столько телохранителей.
«Палач» надвинул шапку на лоб, спрятал лицо в воротник армяка и растворился в темноте между домами.
Глава 18
Путь пролегал вдоль кремлевской стены, мимо лавок и мастерских. Пламя факелов кружилось в потоках ветра, отбрасывая причудливые тени на Боровицкие ворота. Часовые у Варварской башни внимательно следили за каждым, кто осмеливался покинуть свои укромные уголки в то время, когда солнце уже скрылось за горизонтом. Дружинники князя жестами подавали им условные знаки, и те не двигались с места, позволяя им беспрепятственно продвигаться мимо стен Кремля.