Господа бояре, хриплым голосом произнес он, клянитесь служить моему сыну, как служили мне. Не допустите, дабы смута охватила землю русскую.
Отчаявшись, государь принял схиму, надеясь вымолить прощение и исцеление. Однако все его усилия оказались напрасными. Ангел смерти уже занес над ним свое крыло, и в первую субботу декабря 1533 года великий князь московский Василий III Иванович скончался.
На похоронах за гробом шел Телепнев-Оболенский, ни на шаг не отходивший от Елены Глинской. В этот скорбный час он стал для нее опорой и верным спутником.
Недавно князь вернулся с южных рубежей, где доблестно защищал русские земли вдоль реки Оки от нападений крымских татар. За проявленную доблесть и отвагу государь еще при жизни наградил его званием конюшего и назначил воеводой в Коломну. Но сейчас, оставив военные заботы, он неотступно находился рядом с великой княгиней, готовый разделить с ней не только бремя власти, но и ту страсть, что крепла в их сердцах в тени утраты.
Что ждет нас впереди, Иван Федорович? тихо спросила Елена, взглянув на него сквозь слезы. После погребения Василия III в Архангельском соборе она, изнеможенная, вернулась в личные покои.
Впереди брань лютая, великая княгиня. Брань за власть державную, за чадо любимое, за любовь святую, молодой воевода не сводил с нее глаз, полных глубокой нежности.
И вот на эту зыбкую почву, напитанную горем и ожиданием смуты, ступила Елена Глинская. Молодая вдова, еще недавно прибывшая в златоглавую столицу наивной невестой, теперь держала в своих руках судьбу огромной державы. Воля покойного государя возложила на ее хрупкие плечи бремя ответственности за Московское великое княжество. Ей, двадцатипятилетней женщине, предстояло удержать в своих руках бразды правления, лавируя в бурном море интриг, где каждый придворный акула, алчущая власти.
Внезапно ей вспомнились слова, сказанные однажды мужем: «Власти пол не ведом, Елена. Есть лишь крепость духа да дар прозрения, что иных превосходит».
В ее глазах, за пеленой скорби, уже теплился огонь решимости. Она стояла на вершине, одинокая и прекрасная, над бездной, полной предательства и лжи. Впереди ее ждали интриги, борьба за власть и любовь трудный и опасный путь, усыпанный шипами и смертельными ловушками.
Суждено ли ей стать жертвой или победительницей в этой жестокой игре?
Время покажет
Глава 1
Митрополит Московский Даниил, облаченный в тяжелые, шитые золотом ризы, возвышался над собравшимися грозной фигурой. Он лично участвовал в составлении и заверении завещания Василия III, и государь назначил его одним из главных душеприказчиков. В его руках трепетал пергамент завещание почившего великого князя Московского Василия III Ивановича, документ, который вскоре перекроит судьбы людей и целого государства.
Слушайте все, начал митрополит, что пред смертью своей повелел Божьей милостью царь и государь всея Руси и великий князь Владимирский, Московский, Новгородский, Псковский, Смоленский, Тверской, Югорский, Пермский, Вятский и Болгарский, и иных государь и великий князь Новгорода, Низовских земель, и Черниговский, и Рязанский, Волоцкий, Ржевский, Белевский, Ростовский, Ярославский, Белозерский, Удорский, Обдорский и Кондинский Василий III Иванович
В первом ряду застыли в тревожном ожидании братья почившего государя князья Юрий Дмитровский и Андрей Старицкий.
Юрий Иванович, с лицом, изъеденным оспой, сверлил митрополита тяжелым взглядом. В глубине его глаз скрывалась ярость, которую он с трудом скрывал за показным смирением. Князь помнил времена, когда они вместе с государем охотились и пировали. А теперь вынужден стоять здесь ловить каждое слово завещания и бояться услышать то, что не поддавалось бы объяснению.
Андрей Иванович, напротив, старался сохранять спокойствие, но его напряженная поза и нервное подергивание щеки выдавали отчаяние. Обычно более мягкий и податливый, сейчас он испытывал гнев перед лицом надвигающегося унижения.
В их глазах, обращенных друг на друга, читались невысказанные упреки и разочарование в тех ожиданиях, которые они возлагали на жизнь.
Елена Глинская, хрупкая и изящная, казалась совершенно неуместной среди суровых мужчин. Однако в ее глазах горел твердый огонь, который выдавал стальную волю, скрытую под маской нежной красоты. Одетая в наряд из черного бархата и атласа, она сидела неподвижно. Ее темные, с медным отливом, волосы были уложены в изысканную прическу: густые пряди, собранные в виде короны, переходили в сложную конструкцию из мелких косичек, искусно переплетенных с золотыми нитями и жемчугом. Драгоценная филигрань обвивала высокий узел на затылке, где крупные алмазы сверкали, вторя пронзительному взгляду ее серых глаз. Каждое движение головы заставляло
драгоценные камни в филиграни вспыхивать новыми гранями, создавая вокруг ее лица сияющий ореол. Серьги-подвески из чистого золота, тоже украшенные алмазами, спускались почти до плеч, создавая изысканную игру света. На шее красовалось ожерелье из крупного жемчуга, перевитого золотой нитью, подарок Василия III по случаю рождения Иоанна IV.