Она была богата. Но, увы, скоро у нее ничего больше не останется!
В таком случае я вовсе не хочу знать ее!
Бенедетто, выслушайте меня! В тот страшный день, когда вы услыхали свой приговор, вы говорили, что прощаете вашего отца и вашу вашу мать, не так ли?
А, так вы моя мать? вскричал он, хватаясь за решетку, разделявшую их.
Нет, нет, клянусь вам!
Тем лучше: значит, я могу говорить с вами откровенно! Вы знаете мою мать: скажите ей, что каторжник, имеющий несчастье быть ее сыном, не простит ей этого никогда-никогда.
Бенедетто!
Но вы ведь не моя мать: вас не может волновать, если я высказываю то, что лежит у меня на сердце! Так слушайте же хорошенько если мою мать интересует мой ответ, передайте ей его! Вероятно, она великосветская дама, нарушившая супружескую верность, ставшая любовницей плута Вильфора и произведшая меня на свет! Но чтобы сделаться наложницей Вильфора, она должна была уже раньше пасть весьма низко и уже раньше должна была быть бесчестной.
Конвульсивные рыдания женщины заставили Бенедетто остановиться. Он насмешливо посмотрел сквозь решетку и спросил:
Зачем же вы плачете, если вы не моя мать?
Дама сдержала рыдания, и корсиканец добавил:
Нарушение верности супругу со всеми последствиями довело женщину до безумия. Чтобы спасти свою честь как будто у подобных людей есть честь она решила убить свое дитя!
Нет, о нет! Она не сделала этого! простонала женщина, падая на колени перед решеткой. Клянусь богом, она была неповинна в этом ужасном преступлении!
Но, во всяком случае, она допустила, чтобы подлый трус Вильфор взял ребенка и, выдав его за мертвого, унес и заживо зарыл в саду.
Да, это так!
Почему же вы знаете это? Ведь вы не моя мать? Говорите, что хотите, я не верю этой басне и ненавижу женщину, желавшую моей смерти!
Остановитесь, сжальтесь, замолчите!
Нет, я не хочу молчать! с бешенством вскричал Бенедетто. Я хочу высказать все, что чувствую! Моя мать повергла меня в бездну проклятий! Дитя, без покровительства и поддержки, сделалось фальшивомонетчиком, вором, убийцей, и вместо того, чтобы заботиться о его судьбе, презренная навсегда покинула его!
Бенедетто, ваша мать не знала о вас!
Ложь, отвратительная ложь! Она боялась запятнать свою честь, и я не только ненавижу ее этого мало! Я проклинаю ее!
Пощадите, пощадите! Не проклинайте!
Бенедетто мрачно посмотрел на несчастную, со стоном упавшую на пол, и вдруг спросил изменившимся голосом:
Зачем же вы просите пощады, если вы не моя мать?
Женщина все еще рыдала. Бенедетто пожал плечами:
Перестаньте же, мать, на этом свете каждый должен заботиться о себе! Я вас стеснял, и вы постарались избавиться от меня. В подобных обстоятельствах я поступил бы точно так же!
Женщина вздрогнула Бенедетто непринужденно пробормотал:
Обсудим наше положение. Вы богаты, вы моя мать и вас мучат угрызения совести. Вы не находили себе покоя, пока не спасли меня от казни и это удалось вам. Но как же я вырвусь отсюда?
Это невозможно! решительно ответила посетительница.
Невозможно? Такого слова нет в моем лексиконе. Итак, вы моя мать, вы раскаиваетесь и обладаете богатством.
Нет, у вашей матери нет ничего, она теперь бедна!
Вздор! Это просто значит, что она не хочет ничего сделать для меня:
сама осыпана золотом, а меня заставляет гнить на каторге!
Не думайте так дурно о несчастной женщине: она пожертвовала всем своим состоянием, чтобы вырвать вас из рук палача!
Если это правда, то черт ее возьми! проскрежетал зубами Бенедетто.
Да, это правда, довольно скрываться! Я ваша мать, и чтобы спасти вас, чтобы добыть помощь и поддержку людей, избавивших вас от эшафота, чтобы видеть вас сегодня и говорить с вами, я подписала договор, по которому лишилась целого миллиона всего моего состояния!
И вы называете это благородным поступком? -неистово закричал Бенедетто. Вместо того, чтобы таким образом украсть у меня этот миллион, вы могли бы прийти сюда, подкупить сторожей и освободить меня! Для этого довольно было бы ста тысяч, а на остальные деньги я мог бы жить счастливо вместо того, чтобы таскать за собой цепи! И это вы, вероятно, называете исполнением своего долга! Идите, идите прочь! Не прощение мое купили вы, а проклятие!
Бенедетто, строго сказала его собеседница, я вам скажу, какая жизнь предстоит мне! Через месяц я оставлю Францию и отправлюсь в Малую Азию в общину сестер милосердия. Там я буду смирнейшей из смирных, беднейшей из бедных; на золото, пожертвованное мной иезуитам за твое спасение, будет построен монастырь; в жалкой кельи скрою я свое отчаяние, свой позор и буду жить одинокой, пока смерть не прекратит мои муки! Завидна ли моя участь, Бенедетто?
А, так это иезуиты воспользовались моим наследством? спросил Бенедетто в раздумье.
Да, в день моего отъезда они получат мое состояние.
Так оно еще не в их руках?
Оно уже принадлежит им, но я еще не успела передать им их собственность.
Бенедетто погрузился в размышления. Посетительница помолчала, а потом произнесла надорванным голосом:
Прощайте, Бенедетто! Я сделала для вас все, что было в моих силах, но напрасно ожидала я услышать слово прощения. И это не ваша вина я должна покориться и этому: на нас обоих тяготеет проклятие!