Вспомнив в полусне про свое неудачное назначение, Румянцев недовольно почмокал губами и положил под голову ладонь, чтобы было поудобнее. Трамвай покачивало, и сержант почти совсем заснул, но его вывел из этого состояния резкий женский голос. Александр открыл глаза. Говорила женщина в замасленной спецовке. Перед ней стоял милиционер.
Это когда было видано, чтобы у нас милиция в трамваях билеты брала? Ты что, дядя, с луны свалился?!
Милиционер, уже немолодой рослый старшина, растерянно улыбался.
Да брось ты, дамочка, к служивому человеку придираться, с ехидцей заметил кругленький старичок с мешком на коленях. Не выспалась, али в
животе поет с голоду вот к людям и цепляешься. Совсем народ одичал, на власть уже кидается.
Не встревай, мешочник! оборвала его женщина. Я не кидаюсь, а время военное. Пусть документы свои покажет.
Глядя на женщину, Румянцев невольно улыбнулся:
«Вот настырная! Такой только попадись под руку»
Пожалуйста, пожалуйста, примирительно сказал старшина и с готовностью полез в карман.
Именно этот его жест и заставил Румянцева насторожиться. Милиционер вел себя так, будто не он привык проверять документы, а ему самому их то и дело приходилось предъявлять.
«Странный старшина. Нечеткость какая-то», подумал Александр, не терпевший сомнений в силу своего юного комсомольского характера, и поднялся с места.
Гражданка права, заявил он и показал милиционеру свое удостоверение. Разрешите ваши документы.
Прошу, прошу, засуетился старшина. Вот и командировка у меня.
Документы действительно были в порядке, но Румянцев вдруг почувствовал, как внутренне напрягся стоявший перед ним человек. Это его окончательно встревожило.
Порядок, граждане, стараясь казаться невозмутимо спокойным, подтвердил сержант, но документы милиционеру пока не отдавал. Это наш работник.
«Надо бы этого старшину обстоятельно проверить. Что-то уж больно он взвинчен, размышлял Александр. Как будто боится чего. Впрочем, и ошибка может выйти, потом позору не оберешься. Скажут, Румянцев-то «отличился» милиционера поймал.
Старшина выжидательно смотрел на него. Судя по крепкой загорелой шее, это был сильный, тренированный человек.
«Позвоню все-таки нашим, решил Румянцев, возвращая милиционеру командировочное предписание. Не нравится он мне».
Трамвай остановился.
Уральских партизан, привычно объявила остановку кондукторша.
Товарищ старшина, конспиративно шепнул Румянцев. Мне тут один адрес надо навестить. Может, поможешь? Под видом проверки паспортного режима.
Какой разговор, охотно кивнул милиционер.
Тогда пошли, сказал Румянцев и спрыгнул с подножки.
Улица в этот ранний час была малолюдной. Смена на бывшей макаронной фабрике уже началась. Вместо мучных изделий там теперь гнали снаряды. У ворот прохаживался старик-вахтер с винтовкой на плече. Неподалеку стояла трехтонка, но шофер куда-то отлучился. Небольшая очередь привычно переговаривалась у дверей булочной. Булочная была закрыта.
«Все еще хлеб не привезли», подумал Румянцев, и давняя пустота в желудке тут же напомнила о себе. Сержант глотнул слюну и покосился на милиционера.
Далеко отсюда? спросил тот.
Да нет, небрежно отозвался Румянцев и зачем-то поправил кепку. Метров триста.
«Как только поравняемся с проходной «макаронки», я попрошу его подождать, а сам заскочу позвонить. Должен же у них быть телефон».
Прямо на ворота фабрики выходил переулок, застроенный низенькими деревянными домиками. В каком-то дворе выла собака.
Дальше все произошло так неожиданно и дико, что Александру пришлось потом долго потеть над рапортом руководству.
Милиционер круто развернулся и ударил Румянцева сначала сапогом в голень, а лотом кулаком в скулу швырнул его наземь
Вахтер, увидя драку, ошалело рванул с плеча винтовку.
Милиционер в несколько огромных прыжков перескочил улицу и побежал в переулок.
Румянцев, скорчившись от боли, еле привстал на колено и выхватил пистолет.
«Только бы не зацепить никого», подумал он и несколько раз выстрелил вслед бегущему, но промазал.
Руки вверх! заорал вахтер, наставив на Румянцева винтовку. Ты кто?
Я из НКВД, батя, в отчаянии крикнул Румянцев. А это переодетый диверсант. Уйдет ведь!
Сейчас мы его остановим, сказал вахтер и старательно, по-охотничьи, прицелился с колена.
Только в ноги, батя! Он нам живой нужен, предостерегающе крикнул Румянцев.
В ноги так в ноги, буркнул вахтер.
Вахтер еще плавно тянул спусковой крючок, как милиционер вдруг плашмя полетел на землю. В этот же миг треснул выстрел.
В горячке забыв про боль, Румянцев вскочил и бросился вперед. Милиционер не шевелился. Когда Александр, добежав, склонился над ним и увидел рану, он все понял.
Милиционер, споткнувшись, начал падать за какую-то долю секунды до выстрела, и пуля, летевшая ему в ноги, попала в затылок. Румянцев еще не успел до конца оценить происшедшее, как услышал за спиной истошный вопль:
Милиционера убили!
Захлопали двери, и в переулок, кто в чем, повыскакивали женщины.
Мало наших мужиков на фронте
убивают, так еще здеся придумали. Шпана проклятая! кричали они, охватывая сержанта тесным кольцом. Бандит!