Лунев устало козырнул и, сутулясь, пошел к машине.
Черт знает что! недовольно сказал Санин, протянув Луневу заключение экспертизы. Просто вредительство какое-то
А что? Совсем не исключено, потирая лоб, заметил главный технолог. Хотя контрольный образец этой партии прошел экспертизу нормально.
Может, кто-то прекрасно осведомлен, что о качестве литья орудийных стволов судят по контрольным образцам, грубовато вмешался Мигунов, просматривая заметки, сделанные на полигоне. И уловил момент, когда эта партия уже прошла выборочный контроль.
Санин пожал плечами: дескать, чекисты во всем обязательно видят руку врага.
Не будем заранее разводить панику. Сейчас вызову начальника литейного цеха. Разберемся, что у него там за порядки. Возможно, просто не уследили за техпроцессом. Мы же неделю назад все проверяли.
Наистраннейшие заявления для главного инженера оборонного завода делает наш уважаемый Алексей Петрович, вскипая яростью, бросил доселе угрюмо молчавший Захаренко. Опять, значит, не уследили за техпроцессом! А куда, позвольте спросить, смотрит ОТК? Для выполнения плана пропускают заведомый брак? Чушь!
Тоже верно, согласился Санин.
Товарищ главный технолог, обратился к Ковалеву парторг ЦК, популярно объясните присутствующим, что может означать «кратковременное изменение температуры при закалке?»
Возможны разные варианты, чуть помедлив, ответил Ковалев. Ну, например, достаточно плеснуть на стволы, когда их переносят из печи в ванну, любой подвернувшейся под руку жидкостью и готово. Возникает микротрещина, которая в динамике приводит к разрыву
ствола. Способ, правда, кустарный, еще демидовских времен, но безотказный.
Что, можно и прямо из чайника? спросил Мигунов.
Можно и чаем, подтвердил главный технолог. Для стали это не имеет значения.
Охо-хо, нахмурившись, вздохнул Санин и обратился к чекисту. Вы связались с областью?
Так точно, ответил лейтенант. Оперативная группа из управления НКВД уже в пути.
Снятые с эшелона по приказу Лунева для повторных усиленных испытаний орудия отстреляли уже близко к полуночи. «Сорокапятки» выдержали стрельбу, и военпред, придирчиво осматривающий при свете мощной фары каждый сантиметр еще горячих стволов, весело сообщил Кочубею:
Порядок, товарищ командир полка. Можете забирать свои пушки.
Кочубей, забывшись, схватил Климова за руку, с горячностью хотел пожать ее и густо покраснел от своей бестактности. Пальцы ощутили только холод кожаной перчатки. Словно устыдившись того, что руки-ноги у него пока «в наличии», подполковник неловко хлопнул военпреда по плечу и сказал:
Давай ко мне зампотехом! Беру не глядя.
Военпред не видел в темноте смущения подполковника, но чувствовал в его словах искреннюю благодарность, хотя и не понимал, за что именно. Война есть война, и каждый служит там, где приказано. А о руке своей, потерянной в боях под Ельней, лейтенант вдруг на миг забыл, ощутив радость оттого, что не списан пока из артиллерии и, может, со временем еще сумеет попасть на фронт.
Спасибо, товарищ подполковник, благодарно выдохнул он. Климов моя фамилия. Жду вызова! и побежал к телефону: Лунев ждал доклада о результатах повторных испытаний.
Небо было низким и беззвездным, а земля слегка подстыла, и шаги часовых у полигона раздавались гулко и четко. Кочубей нетерпеливо прохаживался вдоль эшелона и поглядывал на часы. Вдали, наконец, вспыхнули фары машины, и подполковник вздохнул с облегчением. До двадцати четырех ноль-ноль оставалось еще семь минут. Значит, приказ выполнен, полк сформирован точно в срок и ни один час не потерян.
Фашистская Германия имела пока большое преимущество в танках, и успешно противостоять танковым и моторизованным ударам врага могли только соединения нашей артиллерии.
Торопитесь, подполковник? усмехнулся вышедший из «эмки» Лунев.
Малость есть, Владимир Николаевич, сознался Кочубей. Немцы торопят.
Ну что же, добра тебе, артиллерист. За пушки не волнуйся. У тебя все в норме. По ЧП принимаем меры.
Понятно, ответил Кочубей и опять машинально взглянул на часы. ЧП вам еще не хватало. Заводские и так сутками не спят.
Разберемся, помолчав, сказал полковник. Давай своим команду.
К отправлению! гаркнул Кочубей.
Состав дернулся, проскрежетав сцепками, и стоявший на подножке подполковник отдал Луневу честь.
Маневровик вытянул эшелон на станцию, там его под парами ждали два «ФД». Полк двинулся на запад.
Глава 4
«Что она там увидела, удивился Румянцев. За день, наверное, раз двадцать по этим улицам проезжает. Спала бы лучше. Самое милое дело. И есть во сне не так хочется».
Подумав так, он прислонил голову к стеклу и задремал.
Саша Румянцев, восемнадцати лет от роду, пришел в НКВД два месяца назад по рекомендации горкома комсомола. Многие его товарищи уехали на фронт, и Саша искренне завидовал им. Ребята бьют фашистов, а он это время непонятно чем занимался.
Сегодня уже неделя, как он сидел на Сортировке, наблюдая за будкой путевого обходчика. Приказано он и выполняет. Только и радости, что пистолет по штату положен и два кубика в малиновых петлицах.