Дон Фернандо не думал об этом, он ждал, холодный, надменный, с грозным взглядом.
Наконец тихий голос, который он уже слышал у своего уха наверху в спальне, вдруг снова заговорил:
Гастон, герцог
Не произносите другого имени, кроме того, которое этот человек носит теперь, перебил грубый голос.
Вот это умная речь, ей-Богу! весело вскричал молодой человек. К чему эти имена и титулы?.. Лицо, названное вами, давно умерло от позора, отчаяния и бессильной ярости! в порыве гнева воскликнул он и прибавил с горечью: Тот, кто находится перед вами, носит имя и титул достаточно известные, как мне кажется, и недругам, и друзьям, если, конечно, они у него еще остались.
Вы правы, произнес тихий голос с выражением глубокой грусти, теперь я буду обращаться только к капитану Лорану, знаменитому буканьеру, соратнику Монбара, Медвежонка, Бартелеми и всех флибустьерских героев.
Гм! Вы знаете меня несколько лучше, чем хотелось бы, принимая в соображение мою личную безопасность, тогда как о вас мне известно так немного.
Все зависит от того, насколько откровенно вы ответите на наши вопросы.
Посмотрим, что за вопросы. Если они будут относиться только ко мне, я отвечу без всякого затруднения, но как скоро они коснутся других лиц и могут подвергнуть их опасности, я не скажу ни слова, хоть кожу сдерите с живого, хоть на куски меня разрежьте! Теперь вы предупреждены, делайте, что хотите.
Вопросы будут относиться
только к вам и вашим собственным делам.
Так говорите.
Месяца два назад, на Ямайке, куда зашел ваш корабль, вы были предупреждены в одной таверне человеком, которому оказали услугу, что английское правительство намерено захватить вас и конфисковать ваш корабль.
Это правда, но я в тот же самый вечер снялся с якоря и вернулся в Леоган, захватив английскую каравеллу в отместку за измену, жертвой которой я чуть было не сделался.
Едва вы ступили на пристань в Леогане, как поджидавший тут незнакомый вам человек отвел вас в сторону и, показав условный знак, от которого вы затрепетали, долго говорил с вами.
Это совершенно справедливо.
Какой же знак это был?
Вы должны знать не хуже меня, раз имеете такие подробные сведения.
Знак заключался в перстне, на котором был изображен череп со скрещенными под ним двумя кинжалами и вырезано английское слово: «Remember!».
И это верно.
Спустя восемь дней главные флибустьерские вожаки собрались в Пор-Марго на тайное совещание под председательством Монбара; там вы сделали некое предложение, принятое единогласно, но только после продолжительных прений, во время которых вам удалось убедить в своей правоте ваших товарищей. Что же это было за предложение?
На это я отвечать не могу, дело касается не одного меня.
Положим. На следующий день вы отправились к Чагресу и неподалеку от города сели в лодку вместе с одним из флибустьерских капитанов, вашим другом по имени Мигель Баск, и одним краснокожим. Высадившись на берег в пустынном месте, вы потопили лодку, предприняли переправу через перешеек берегом и, наконец, прибыли сюда около двух часов пополудни.
Ни слова не могу возразить на это! Вы знаете мои дела так, что и я сам лучше не мог бы их знать.
Не совсем Нам известна лишь одна причина, побудившая вас к этому опасному предприятию, но другой мы не знаем.
Не понимаю вас.
Напротив, вы очень хорошо все понимаете! Ваша главная цель, та, для которой вы разыгрываете свою нынешнюю роль, это месть.
Пусть так! сквозь зубы процедил молодой человек.
Теперь мы хотим узнать другую вашу цель.
Если она и существует, то уж от меня-то вы ее не узнаете.
Вы не откроете ее нам?
Ни в коем случае! Ведь я обязался отвечать только относительно себя самого и честно сдержал свое слово, большего вы от меня не добьетесь, напрасно было бы настаивать Впрочем, раз у вас такие искусные шпионы и столь обширные связи, пустите в ход своих агентов и ищите, быть может, вы и откроете то, что вам так хочется узнать.
Наступило довольно продолжительное молчание. Дон Фернандо напрасно напрягал слух и зрение, стараясь уловить малейший звук и подметить какой-нибудь проблеск света, чтобы найти подтверждение подозрениям, которые возникали в его уме, все усилия его остались тщетными, он ничего не видел, ничего не слышал.
О! пробормотал он про себя. Будь у меня оружие!
Чья-то рука нежно опустилась на его плечо, и голос тихий, как шепот ветра, произнес ему на ухо:
Что же вы сделали бы с ним?
Что бы сделал? Ей-Богу, я распорол бы живот двум-трем негодяям, которые держат меня, словно гусенка на насесте, и сам бы себя убил после этого!
Убил! повторил голос с невыразимой грустью. Разве вы один на земле? Верно, вы никого не любите и вас никто не любит? прибавил голос после минутного колебания.
Я люблю и любим, ответил молодой человек, не задумываясь.
Откуда вам это известно? высокомерно возразил голос.
Сердце мне подсказало, оно никогда не обманывает.
Кого же вы любите? спросил голос с плохо скрытым волнением.
Я никогда не говорил с ней, два часа назад не знал ее вовсе.
И она любит вас?
Я в этом уверен.
Рука, все еще лежавшая на плече авантюриста, слегка задрожала.