Всю долину можно пройти за это время, ворчал Ульрих. Небось по малину отправились, мерзавцы! Выпороть бы обоих!
Коли живы, то, конечно, выпорем, степенно промолвил Марко, хотя у самого на душе кошки скребли.
Конский топот показался им дурным предзнаменованием.
Мотай морды! рявкнул Ульрих, и Марко, за долгое время научившийся понимать своего господина с полуслова, бросился заматывать тряпьем морды лошадей, чтобы они ржанием не выдали местонахождение своих хозяев. Ульрих отвел лошадей подальше от дороги и вернулся к Марко, к придорожным кустам, где оба и затаились. Спустя несколько минут мимо них галопом пронеслись пять всадников.
Вальдбург? удивился Ульрих, провожая взглядом зеленые плащи. Чего он тут носится? Свихнулся, что ли, от удара моего племянничка?!
Нет, ваша милость, это не он! Это кто-то из его вассалов.
Чушь какая! У лжебарона еще и вассалы имеются?! А плащ-то багровый, точно как у него. И уезжал он из Шато-дОр с четырьмя латниками, и все были в плащах с елкой
Как вам угодно, ваша милость, только это не он Посадка у него не та! Да и больно уж лихо скачет А ему, считайте, всего часа два как по голове мечом рубанули
Во-первых, прошло не два часа, а пять, если не семь В общем, достаточно времени, чтобы очухаться. А во-вторых, у него могут быть неотложные дела
Они вернулись к лошадям и прождали еще минут тридцать.
Один вроде идет! прислушался Марко.
Через несколько минут к ним подбежал Франческо, раскрасневшийся, запыхавшийся, весь в поту.
Где они? спросил он хриплым шепотом.
Кто? нахмурился Ульрих.
Де Перрье и его люди
Де Перрье?! Не помню такого Здесь только что проскочил этот самый полубарон Вальдбург!
Это был не Вальдбург, мессир Ульрих! Это де Перрье, человек маркграфа Они устроили засаду на иве! Франческо говорил сбивчиво, задыхаясь. Но Андреас его снял! Вот стреляет!
Ладно, строго проговорил Шато-дОр, помолчи-ка! По-моему, они возвращаются
Действительно, минут через пять де Перрье и латники в плащах с гербом Вальдбургов промчались мимо кустов, где скрывался Ульрих со своими людьми.
А где же Андреас? спросил Ульрих, направляясь к лошадям.
Остался там, у реки, пожал плечами Франческо. А мне велел идти к вам
По коням! приказал Ульрих. Эти мерзавцы должны найти то, что искали
Их пятеро, заметил Марко. Вам придется уложить трех христиан, ваша милость, а это большой грех
Ладно, замолим, усмехнулся Ульрих. Надо полагать, что уложить трех христиан труднее, чем двадцать сарацин При встрече, пока я не скажу «война и любовь!», ничего не предпринимать, поняли? Из луков стрелять, только если начнут разгоняться для атаки копьями. Марко, бьешь по броне. Франческо только по лошадям, они у латников плохо прикрыты. По щелям не бей, не попадешь, а латы твоя сарацинская игрушка не пробьет, ясно?! Если драку начнут на длине меча, то ты, Марко, постарайся забраться им в тыл и как всегда, понял? А ты, сынок, прикрывай мне спину и покрепче держи саблю, да не забывай, что она у тебя из дамасской стали И еще раз повторяю: будьте начеку, помалкивайте, в мои разговоры не встревайте и ничему не удивляйтесь
Они вновь выехали на дорогу. Ехали не спеша. Все трое были внешне спокойны, даже Франческо, который уже попадал в серьезные переделки и в Палестине, и на пути оттуда. Проехали метров сто молча, потом Франческо спросил с сомнением в голосе:
Мессир, а почему вы уверены, что они вернутся?
Потому что маркграф оторвет им головы, если они не привезут ему мой труп.
А может, привезти нужно всех троих? спросил Марко. Маркграф не любит мелочиться!..
Ты осел, Марко! Твоя голова нужна мне, а маркграфу ты без меня не опасен, даже твой язык Похоже, маркграф затеял кое-что посерьезнее, чем одно лишь мое убийство Иначе он бы не вырядил своих воинов в одежды латников Вальдбурга А вот и они, голубчики!
Пятеро всадников выскочили им навстречу из-за
поворота, ведущего к броду. Расстояние между обеими группами в этот момент было не более двухсот шагов. Ульрих, не сводя глаз со своего возможного противника, сказал:
Если, не доезжая вон той осины, опустят копья к бою, стреляйте!
Сам же он надел на руку щит и взял в руку копье, держа его вертикально. Но, видимо, де Перрье не собирался вступать в открытый бой. Кавалер и его люди чуть придержали лошадей и, не проявляя враждебных намерений, поближе подъехали к Ульриху и остановились.
Я рад приветствовать вас, мессир Ульрих, граф де Шато-дОр! коснувшись шлема рукой, проговорил кавалер де Перрье. Позвольте представиться Иоахим фон Вальдбург, кузен барона фон Вальдбурга. Я безмерно рад видеть вас, мессир Ульрих, поверьте мне!
Признаться, я не ожидал, что вы меня знаете, с деланным удивлением ответил Ульрих. Полагаю, мы с вами прежде не встречались?
Увы, нет! Но сейчас во всей нашей марке лишь вы и мессир Альберт имеют право носить на щите герб Шато-дОров.
Честно говоря, даже я не разберу, что тут изображено, заметил Ульрих, рассматривая свой щит, который, как мы помним, был весь побит и искорежен.
Черты вашего герба, сударь, проступают сквозь любые повреждения. Не стану скрывать от вас, что я искал встречи с вами. Я хотел бы повременить с ответом на вопрос, который вы мне, очевидно, зададите, то есть на вопрос о том, почему мне необходимо было увидеться с вами