одну выпил, тринадцатую. А как ее выпил, так и повалился под стол. Там пьяных много лежало, никто и не подумал, что он мертвый
И ты молчал?!
Так ведь меня никто не спрашивал пожал плечами Марко. А яд-то вот он.
И Марко вытащил из кармана глиняную бутылочку.
Спрячь, пригодится, сказал Ульрих. Может, еще кого отравишь при случае! А морду тебе все же надо было набить, дурак. Он ведь мог тебе эту дрянь подсыпать И ты бы сам там под столом оказался.
Так я и оказался, ухмыльнулся Марко. Откуда же меня Франческо вытащил? Пил-то я с ним наравне! А порошку-то он мне должен был насыпать, только когда я вас отравлю, раньше-то зачем?
Дурак ты! ласково сказал Ульрих, крепко сжимая плечо слуги.
Вестимо, дурак, согласился Марко. Только вот мальцов зря одних отпустили
Франческо и Андреас медленно пробирались через заросли орешника, крапивы, малины, густо росшие вдоль дороги по крутому склону оврага. Дорога шла вдоль узенькой, но глубокой речки, в точности повторяя ее изгибы.
Юноши уже прошли примерно полмили, но никаких следов засады пока не обнаружили. Наконец река круто свернула влево и пересекла дорогу.
Здесь брод, прошептал Андреас. Если устраивать засаду, то здесь Тут дно топкое, вода почти по брюхо коню не увернуться!
Прибрежные кусты нависали над самой водой. Оруженосцы с превеликой осторожностью подошли к реке, но из-под прикрытия кустов не выходили. Андреас, глядя в просвет между ветками, внимательно изучал противоположный берег. Брод пролегал мимо старой разлапистой ивы, поросшей молодыми побегами, и Андреаса, глядевшего на эту иву, не покидало какое-то странное чувство. «Да, промелькнуло у него, конечно, здесь!» Его внимание привлекли сморщенные, словно пожухшие, листья в центре кроны, тогда как на всем дереве листья были свежие и ровные. Андреас поднес к губам палец и глазами указал Франческо на иву. Кивнув, Франческо наложил на тетиву стрелу и прицелился. Он уже готов был пустить стрелу, когда с противоположного берега послышался топот копыт, и рядом с ивой появились несколько всадников.
Эй! вполголоса позвал всадник в багровом плаще. Ты здесь?
Здесь, ваша милость, здесь! донеслось из ветвей ивы.
Смотри же, не промахнись! Не то его светлость шкуру с тебя спустит! Сиди и жди нашего возвращения. Мы встретим их на дороге и подведем точно под твою стрелу. Стрелять будешь только в того, кого я укажу Понял? Ты помнишь, как я буду указывать тебе, в кого целить?
Помню, ваша милость. Я буду целить в того, кому вы, ваша милость, укажете на мою иву и скажете: «Смотрите, рысь!» Тут он повернется лицом, и я
Молодец! Главное ничего не бойся! Запомни: ты просто вор и разбойник! Жди! Всадник в багровом плаще взмахнул рукой и тронул поводья. Его гнедой жеребец вошел в воду по самое брюхо и, фыркая, перешел реку вброд. Вслед за ним брод миновали еще четверо всадников. Все они были в зеленых плащах с серебряной елью, увенчанной баронской шапкой.
Воины Вальдбурга, прошептал Франческо. А кто этот, на гнедом?
Кавалер де Перрье прошептал в ответ Андреас, и губы его дрогнули.
Конский топот становился все глуше. Андреас подал знак Франческо, и тот вновь изготовился к стрельбе, целясь в самый центр кроны.
Ты видишь его? шепотом выдохнул Андреас.
Не очень хорошо пробормотал Франческо, убеждая себя в том, что различает в ветвях ивы что-то похожее на человеческую фигуру.
Дай-ка я тоже Андреас вытащил стрелу и тщательно прицелился.
Юношам мешали кусты, вернее, ветер, налетавший порывами и раскачивавший ветки, так что цель то появлялась, то исчезала. Наконец Андреас улучил момент и спустил тетиву Стрела мелькнула в воздухе и исчезла в ветвях ивы. Тотчас же раздался рев, словно Андреас поразил своей стрелой матерого медведя.
А-а-ау-у-у-я-я-а! донеслось с того берега, и с дерева с треском рухнуло нечто бесформенное, походившее на ворох тряпья, обвязанный ивовыми прутьями. Эта темная масса, подняв тучу брызг, плюхнулась в реку. Течение перенесло труп через брод и подогнало к берегу, то есть туда, где засели юные стрелки, которые вскоре разглядели искаженное ужасом лицо с одним, вылезшим из орбиты, глазом. Вместо другого они увидели нечто, напоминавшее разбитое и растекшееся яйцо, стрела Андреаса, пробив глаз, ушла в мозг.
Готов! уверенно произнес Франческо. Ловко ты его!
Когда труп оказался у самых кустов, Андреас подцепил его суковатой палкой и подтянул к берегу. Это был огромный детина в рваной одежде из грубой шерсти, в берестяных сандалиях, весь заросший жесткими курчавыми волосами,
из которых торчали кусочки коры, шишечная шелуха и сухие листья. На кожаном ремне висел надетый через плечо колчан с тяжелыми, грубообструганными стрелами. Лук убитого упал в воду, и течение прибило его к кустам. Андреас стащил с мертвеца колчан, а Франческо выловил лук. Труп оттолкнули от берега, и течение понесло его вниз по реке.
Вот что, сказал Андреас, возвращайся-ка к мессиру Ульриху и скажи ему Впрочем, не говори ничего. Там, вероятно, уже будут де Перрье и его люди. Понял?
А ты куда?
Меня с вами не будет
Ульрих и Марко уже не на шутку тревожились за судьбу юношей.