Влияние экономического кризиса на колонии было неоднозначным. С одной стороны, налицо была резко усилившаяся эксплуатация природных и людских ресурсов французских владений, сопровождавшаяся расхищением их национальных богатств. С другой стороны, очевидным являлось ускорение развития производительных сил колоний и их постепенное включение в мировую экономику. За 19191934 гг. во французские колонии в форме займов колониальным властям и прямы:; инвестиций было вывезено из метрополии свыше 24 млрд, фр., причем в отдельные периоды этот вывоз капитала составлял до 75 % всего французского экспорта капитала. Использование этого капитала, а также расширение колониальной эксплуатации приводили к усилению разработки естественных богатств колоний, развитию железных дорог, средств связи, строительству новых портов, появлению в колониях машиностроительных и даже небольших металлургических предприятий (в Индокитае). Под давлением французских предпринимателей хозяйство многих колоний приняло монокультурный характер (вина и зерновые хлеба в Алжире, сахар и ром на Гваделупе и Мартинике, масличные семена и плоды во Французской Западной Африке и т. д.). Вырос объем торговли французских колоний. Уже в 1929 г. он был в 2,5 раза больше, чем в 1910 г., и в 4,5 раза больше, чем в 1900 г.
Неуклонно возрастали торговые обмены Франции с ее колониями: в 1913 г. доля колоний в торговле метрополии составляла всего 12,5 %; в 1927 г. 13; в 1932 г. 25; в 1935 г. 28,2; в 1936 г. 30,4 %{75}.
В 1935 г. общий объем внешней торговли Франции оценивался в 36,5 млрд, фр.; на колонии приходилось 10,3 млрд, фр., в том числе свыше 5 млрд. на импорт (25,7 %) и 4,9 млрд. на экспорт (31 %). Относительная доля Франции во внешней торговле колоний увеличилась за годы кризиса с 50 % в 1927 г. до 60 % в 1938 г.
О последствиях мирового экономического кризиса для отношений Франции с ее колониальной империей свидетельствуют показатели внешней торговли Франции за 19271935 гг. (в млн. фр.):
Как видно из таблицы, сокращение торговли с колониями не идет ни в какое сравнение с общим падением внешнеторговых связей Франции. В 19271935 гг. относительное значение для Франции колониальной торговли более чем удвоилось. Она составляла более одной четверти французского импорта и около одной трети ее экспорта (против 10,95 и 12,81 % за 19091913 гг.).
В 1935 г. из общего объема экспортируемой из Франции продукции ее колониальная империя получила 41,5 % электровозов и запасных частей к ним, 42,2 одежды и белья, 44,7 изделий парфюмерной промышленности, 45 автомобилей, 51,5 металлоизделий и инструментов, 84,4 % хлопчатобумажных тканей.
В результате усилий, предпринятых в 30-е годы, к началу второй мировой войны колониальные владения были тесно привязаны к экономике метрополии.
В конце 30-х годов колонии, наконец, стали основной продовольственной базой Франции. Индокитай занял третье место в мире по производству риса и вместе с Мадагаскаром и Французской Экваториальной Африкой вышел в число крупнейших экспортеров этого продукта. Плантаторское винодельческое хозяйство Алжира достигло примерно 30 % от французского производства вина в целом.
Французская шерстяная, каучуковая, химическая промышленность, цветная металлургия к другие важнейшие отрасли в значительной степени перешли на использование сырья, доставлявшегося из французских колоний.
Усилился поток капиталовложений в колонии: объем французских инвестиций увеличился с 4 млрд, золотых фр. в 1914 г. до 17,5 млрд. в 1940 г., т. е. более чем в 4 раза.
В целом подъем производительных сил французских колоний к началу второй мировой войны был очевиден. Но не менее очевидным было и то, что он осуществлялся в уродливых формах и ориентировался исключительно на эгоистические интересы метрополии. Дух изжившего себя «колониального пакта» продолжал определять политику Третьей республики в колониях, не давая должного простора их экономическому развитию. Это признают наиболее серьезные французские исследователи, указывающие на поверхностный и эгоистический характер мероприятий метрополии в колониях в 30-х годах. Известный исследователь колониальной политики Франции М. Девез отмечает: «Недостаточное развитие французского торгового флота и дороговизна французского рынка (в последние предвоенные годы) также были серьезным препятствием экономическому процветанию колоний. Продовольственными культурами, дававшими пропитание населению, пренебрегали ради экспортных культур, более рентабельных и выгодных крупным торговым компаниям. Эксплуатация богатств часто была весьма поверхностной; не было даже составлено и тем более реализовано никакого общего плана. Не было проведено полного учета ни ресурсов рудников, ни гидроэнергетических возможностей»{76}. «Необходимо подчеркнуть, отмечает другой французский исследователь, что кризис (1929 г. П. Ч.) не изменил сугубо колониальных экономических структур, несмотря на все более и более усиливающееся вмешательство государства: индустриализация (колоний. П. Ч.) остается в эмбриональной стадии»{77}
Крайняя отсталость колоний особенно проявлялась в социальной сфере. Доход на душу населения во Франции (1938 г.) составлял 4761 фр., а в заморских владениях в среднем всего 115 фр. По данным, приводимым А. Картье, в Алжире в 1930 г. на нужды армии было израсходовано 61 млн. фр., а на народное образование лишь 23 млн. фр.{78}.