Подошёл Петюня. Он привязал ослика к решётке и вертел в руках покалеченный карабин.
Ну вот, штык сломал! С-суки рваные эти ваши шипомордники! Куда он теперь такой?
Среди них и кобели встречаются, самцы то есть. не удержался Сергей. Что до штыка, то загляни к Кузнецу на мост, знаешь? Он сделает в лучшем виде, и не штампованное дерьмо, как у тебя, а кованый, из хорошей стали.
Знаю, конечно. уныло кивнул Петюня. И какие у него цены тоже знаю. Да и когда ещё я туда доберусь
Слюшай, дарагой, зачем добираться, а? Ваха хлопнул челнока по плечу так, что тот едва устоял на ногах.
У нас на Кордоне свой кузнец! Кинжалы делает, топоры делает, наконечники. Арбалеты тоже делает, хорошие, с колёсиками! Исправит твой эСКаэС, мамой клянусь! А мы с Бичом пока посидим, побазарим
чачи выпьем. закончил мысль Сергей. Ладно, уболтал, чёрт языкастый. Петюня, отвязывай своего Моисея и пошли. И нечего облизываться на шипомордников, не наша добыча!
Да я и не спорю вздохнул челнок. Только, знал бы ты, Бич, как они идут сейчас на ВДНх! Давеча один тамошний знакомец весточку прислал: «всё, мол, что привезёшь куплю!» У них бум на чернолесские ингредиенты.
Сгубит тебя жадность, Петюня. Где ты а где ВДНХ? Пока доберёшься, десять раз сожрут.
С чего мне-то туда тащиться? Есть люди, возьмут и заплатят хорошо Ты, если что, имей в виду, Бич, лады?
Что имею, то и введу. усмехнулся егерь. Шагай уже, коммерсант!
VI
Лесное море, плещущееся у подножия красных, имперского гранита, колонн, не делало попыток проникнуть внутрь Главного Здания МГУ. В его стенах люди не страдали от Лесной Аллергии, грозного синдрома, тридцать лет назад изгнавшего жителей мегаполиса за МКАД, и с тех пор успешно противостоящего попыткам вернуть утраченное.
Подобных «экстерриториальных» клочков прежней Москвы в границах Леса было четыре если считать Кремль, о котором Егору успели поведать несколько леденящих кровь историй. На Северном Речном вокзале располагался перевалочный пункт для тех, кто перемещался между Лесом и внешним миром «Замкадьем»,
Хотя бы с подвальных складов. Знаете, какие они здесь? Там и бомбоубежища огромные, на случай ядерной войны. В них полно припасов, закладывали ещё лет сто назад.
Егор вспомнил хохла-прапора с его собранием военного антиквариата.
Знаю, выдали сегодня кое-что, как раз оттуда.
А на нижнем уровне ядерный реактор! с таинственным видом поведала зеленокожая.
Ядерный реактор? Да ладно, быть того не может!
Не может, значит? в голосе собеседницы звучала обида. Да что вы говорите? Конечно, вы там, в Замкадье, самые умные вот скажите, откуда тогда берётся электричество?
И для наглядности щёлкнула туда-сюда выключателем, на мгновение погрузив кухню в темноту.
Нет здесь никакого реактора, это я вам как физик говорю. Ядерный реактор не может работать без электроники, а она вся на полупроводниковой базе.
Девица не нашла, что возразить, и Егор поспешил закрепить успех:
Вы на какой кафедре учитесь?
Из прежних факультетов в Университете осталось три биофак, химфак, факультет почвоведения, да ещё кафедра палеонтологии, изучающая островки плейстоценовой и миоценовой флоры и фауны, попадающиеся кое-где в Лесу.
Я работаю в библиотеке, в отделе обслуживания. Заходи как-нибудь, поболтаем. Тебе ведь книги получать надо?
«мы что, уже на ты?..»
Егор кивнул.
Вот и заходи. А сейчас извини, подруги ждут.
Конечно, зайду, спасибо за помощь!
Кстати, меня зовут Лина. девица кокетливо склонила голову к плечу.
Егор. Так я загляну в библиотеку?
Заглядывай, буду рада.
«Как же, подруги её ждут!» Егор завистливо проводил точёную фигурку взглядом. Повезло ведь кому-то заполучить такую красоточку! А что кожа зелёная, так в этом даже есть своеобразная прелесть. Скажем, на чёрных простынях, или тёмно-зелёных, под малахит любой поклонник фэнтези придёт в восторг!
VII
Ваха Исрапилов возглавлял обосновавшуюся здесь большую общину фермеров большую, разумеется, по меркам Леса, где и дюжина человек вполне могла сойти за толпу. А население Добрынинки давно перевалило за две сотни. Крепкое хозяйство, гостеприимство обитателей, надёжные укрепления создали Добрынинскому Кордону репутацию главного перекрёстка Замоскворечья, где охотно принимают челноков, егерей, барахольщиков и прочий бродячий люд. Сергей был на Кордоне частым гостем и пользовался особым уважением особенно после того, как по просьбе Вахи доставил с ВДНХ барана и пяток овец. С тех пор отара изрядно прибавила в числе, а в местной чайхане стали подавать превосходные, лучшие в Лесу, шашлыки и шурпу.
Ваха взял со стола кувшин изысканно-вычурный, сверкающий серебром, и принялся разливать по серебряным с чернью чаркам кубачинской работы бледно-золотую жидкость. Чачу он гнал сам, из дикорастущего винограда, который на Кордоне сумели кое-как облагородить. Вино такая «лоза» давала нестерпимо кислое, а потому свежий сок сгущали и смешивали с протёртыми орехами, саговой мукой и мёдом диких пчёл. Получалось нечто вроде твёрдой пастилы, высоко ценимой за питательные свойства и удобство транспортировки. А выжимки шли на чачу.