Вроде этого?
Похоже на то но он говорил, что существа эти жили миллионы лет тому. И что кости, конечно, сохранились, но в очень плохом состоянии а тут идеально вот, видишь?
Дыру?
Это не совсем дыра, Мишка перевернул череп. Это место крепления позвоночника. Тут спинной мозг восходит и соединяется с головным.
Ещё один естествопытатель на мою голову.
У обезьян это отверстие расположено сзади, там, где затылок. Это потому что они ходят на четырёх ногах и голову держат под наклоном. А вот у человеческого черепа эта дыра расположена
Внизу, встрял Метелька.
Именно.
Значит значит, это человек? Был человек? Древний? Метелька глядел на череп с восторгом. Савка, твой отец нашёл где-то древнего человека и
Он замолчал.
Договаривай уже, хмыкнул я. Замучил его до смерти.
Потому что всё начинало складываться.
Только где он его здесь нашёл? произнёс Мишка, возвращая череп в ящик.
Ответ я знал.
Не здесь, я оглянулся. Он нашёл его не здесь.
Глава 4
Именно разум выделяет человека средь прочих творений Господа, возвышая его над ними и целым миром. Искра света его, однажды зажжённая во тьме по воле Всевышнего, год от года, век от века разгорается лишь ярче. И во времена нынешние свет разума, окончательно растопив тьму невежества, озаряет путь для всего человечества путь истинного познания, который
Из выступления князя Романова пред студиозусами Петербургской академии.
А что? Всё вставало на свои места. Ну, не совсем всё,
сил вглядывается в поблескивающую поверхность.
Без понятия. Идём?
И я делаю шаг.
Переход переход почти и не ощущается. Так, легкая дезориентация и головокружение, которое проходит почти сразу. И я отступаю. Будем надеяться, что дверца не захлопнется за спиной. Приходит запоздалая мыслишка, что надо было бы оставить кого на той стороне.
Лучше всего Мишку. Он тоже Охотник и если вдруг, дверь открыл бы. Но Мишка уже здесь.
И Метелька.
И надо что-то с этим делать. В смысле, с моей внезапной порывистостью. То ли тело молодое на мозгах сказывается, то ли башку мне всё-таки слегка отбили.
Воняет, Метелька вскидывает руку, зажимая нос. Чем тут так
Запах стоит и вправду своеобразный.
Место
Здесь сумрачно. Не темно, но именно сумрачно. Слева стена. Сизая, неровная, изрезанная светящимися прожилками. Чуть выше они собираются вместе, образуя этакие восковые наплывы.
Пещера? Мишка оглядывается. Не знал, что там есть пещеры
Думаю, тут много чего есть.
Я тоже смотрю.
И вправду пещера. Большая. Я бы даже сказал, огромная. Стены уходили в стороны и ввысь, выгибаясь куполом, с которого свисали всё те же светящиеся наплывы. Одни короче, другие длиннее. Похожие поднимались и с пола, вытягиваясь навстречу сталактитам.
На пасть похожа, сказал Метелька.
И вправду, похожа.
Местами сталактиты и сталагмиты смыкаются кривыми белесыми зубами. И и дальше-то что? Отец просто сюда приходил значит, должны остаться следы его присутствия.
Какие?
Тьма свистнула.
Нашла?
Что-то определённо нашла. И вот снова этот страх. И чувствую, что находка мне не понравится.
Что ж, я оказался прав.
Пещера была частью комплекса. Она сужалась, выводя в узкий и длинный коридор, что протискивался в каменном теле горы. В какой-то момент я буквально всею шкурой своей ощутил тонны камня там, снаружи. И то, как давит он, как
Ощутил и отвесил себе пощёчину.
Мысленно.
Не хватало ещё истерику устроить. Да, подземелий, похоже, не люблю. Но это ж не повод вот стоило пройти чуть дальше, и коридор выплюнул развилку.
Снова пещера. На сей раз махонькая. И в ней ничего-то особенного, кроме, пожалуй, гладкой чаши в полу. Над чашей завис огромный клык сталактита, с которого свисала полупрозрачная светящаяся капля. Капля дрожала, готовая сорваться, и сорвалась-таки, беззвучно нырнув в плотную с виду белую жижу, что наполняла чашу. Причём поверхность жижи даже не шелохнулась.
Стой, я перехватил Мишкину руку. Не трогай. Мало ли. Вдруг отрава.
Уж больно оно на воду не похоже. Какое-то вязкое, тягучее даже.
Да. Извини. Не подумал, руку Мишка убрал.
И мы двинулись дальше.
Ещё закуток.
И поворот.
И Призрак, усевшийся на этом повороте, явно не по своей инициативе. Он раскрыл клюв и издал тонкий мяв, в котором послышалось возмущение. Мол, где вы ходите?
Тут ходим.
А вот следующая пещера была большой. Не настолько, как та, в которой оставалась полынья, но вполне приличной. Ага, сталактиты убрали. Сталагмиты тоже.
Следы?
Я хотел следы? Они тут имелись.
Узкий стол, правда, не блестящий металл потемнел и местами обзавёлся россыпью мелких дыр. Ржавчина? Но почему чёрная? Я коснулся края и под пальцами хрустнуло.
Хрупкое всё.
А главное, что здесь почти как там. В смысле, в лаборатории.
Шкафы вытянулись вдоль стены, пусть и покрытые пушистым сизоватым мхом. Стёкла давно осыпались, и этот тускло светящийся живой ковёр забрался внутрь, спеша обжить новое пространство. Он затянул и полки, и склянки
Это нормально вообще?
Моховые потёки на стенах. И наше появление явно нарушает покой этого места. Воздух приходит в движение, и над потёками появляются облачка слабо светящейся пыли?
Пепла?
Спор?
Платки надо завязать, я вытаскиваю из кармана. Благо, стараниями сестрицы, платков у нас хватает. Может, не лучшая защита, но что-то не хочется мне дышать этой перламутровой дрянью.