Для него возможно.
Для Савки
Тьма уходит, не обнаружив ничего интересного. Кухня пострадала сильнее прочего. Я не особо разбираюсь в пожарах, но сдаётся, что начался он тут.
Тёмные стены.
Чёрная печь. И потолок тоже чёрный. Поневоле вспоминаешь детскую страшилку о «чёрной-чёрной комнате». Вряд ли здесь найдётся хоть что-то, всё же кухня на редкость неудачное место для тайника. Тут и кухарка наткнуться может, и маменька в каком-нибудь припадке хозяйственной активности.
Но проверяю.
Из находок махонькая дверца и кладовая, тоже выгоревшая дотла. Сохранились остовы полок и стекло на полу. Банки?
и жалела меня, что, мол, бестолковую девку взяли. А она-то на Пасху как достала салфетку красивую, шитую. И золотом! Мамоньки мои родныя, я такой красоты отродясь не видывала. Спрашиваю у ней, откудова? А она, мол, баловалась прежде. Вышивала. Спрашиваю, чего ж ты, дурёха-то, молчала? Вздыхает только. Я и дальше спрашиваю. А она и кружево плесть обученная, значится, и шить умеет. Да не руками, а машинкою! Сваты-то, пущай и из городских, но не больно шиковали, вот матушка и научила одёжку-то строчить. Я и покумекала, что на огороде-то и сама управлюся
Странно.
Не помнил Савелий эту женщину. И невестку её не помнил.
дом им поставили хороший. Двор, правда, махонький, не развернуться, даже сарай толком-то не влезет, ну да на кой им, когда скотины нету. Зато машинку мой прикупил самую наилучшую
Но должен быть где-то и подвал. Тот, в который маменька за книгой лазила.
И вход в него в доме.
На кухне?
Тьма расползлась, ощупывая каждый сантиметр пола, пусть тот и покрыт слоем мусора и сажи, но для тени это не преграда.
и теперь вон даже из городу ходят, с заказами
Хорошо, что так получилось.
А то а мы уж им подсобляем. И мяском, и молочком, и яишками, сказала женщина. Я-то чего хотела-то сказать. Старшой-то, когда отделяться решил, тоже на энтот дом поглядывал. Узнавать даже ходил, что задёшево его отдать готовы. Оно и понятно, что задёшево. Кому он надобен-то, с-под колдуна-то?
Квадратный люк обнаружился в сенях. И снова же, заваленный какими-то обломками, мелким мусором, он был почти не различим глазом.
Человеческим.
А вот Тьма заметила. И свистнула. И потом замерла, будто принюхиваясь к чему-то.
[1] Вполне реальная книга с советами по воспитанию детей.
Глава 2
«Болезнь, распространившаяся среди рабочих лудильной фабрики купеческого товарищества Ватутиных, по заключению целителя Виолковского, является новой и весьма агрессивной формой коклюша, поражающей в том числе и тех, кто болел им ранее. Болезнь поражает не только лёгочную, но и мозговую ткань, вызывая яркие галлюцинации, вспышки беспричинной агрессии, а в ряде случаев истерические припадки и даже ступор, когда больной застывает и не реагирует на раздражители. Теория о существовании прорыва подтвердилась, однако был тот слишком мал, чтобы представлять прямую опасность, а потому на наш взгляд, причиной болезни не является кромешная тварь. Однако вместе с тем наиболее вероятен вариант воздействия энергии кромешного мира не только на людей, что давно доказано, но и на существ меньшего размера, к которым и относится возбудитель коклюша. И данный случай представляет интерес не только с научной точки зрения, но и как явное доказательство грядущей опасности»
Из доклада фабричного инспектора Л., проводившего расследование на фабрике.
Призрак рявкнул. Вот в хозпристройках было пусто и пыльно, если там что-то и хранилось, то было это давно. Похоже, страх перед колдуном на сараи не распространялся, потому и вынесли из них всё-то, что представляло
хоть какую-то ценность, оставив лишь корзину со разодранным днищем да расколотый кувшин.
я ему-то сразу сказала, что место это проклятое. Но нет же ж. И мой, главное, вот на что мужик толковый, а тоже впёрся. Дёшево мол. И сын вот рядом будет, и землицы тут тоже поболей, чем на Юшкиной слободе
Тьма расползлась по грязному полу, просачиваясь в щели люка. И теперь уже я ощущал характерный такой запах, пробивавшийся сквозь иные гари, пыли и тлена. Но эта вонь, вонь иного мира, вызывала зуд в носу и желание чихать.
Аллергия, что ли, развивается?
Смешно будет.
Ещё вон в дом подбил лезти, смотреть ну, вроде как оценивать. Там-то оно вовнутрях ничего. Целое. Вот тоже, разве ж оно не колдовство? Полыхало так, что зарево на всю улицу! Я помню распрекрасно! И жар стоял, у меня вон вся малина пожухла, наново пришлось сажать. Мы тогда страху натерпелися. Господь, спаси и помилуй всю ночь воду таскали, поливали вон, и забор, и дом, чтоб не перекинулось. Пожарные приехали! Стали тут и воду давай лить! Две машины вылили, а оно всё никак! Ясно же, что колдовское пламя!
Магическое скорее уж.
Тьма просочилась внутрь.
В подвале Савелий а ведь бывал. Точно бывал. Спускался с отцом. И воспоминание это резануло и так, что прям будто иглу в башку вставили. Я аж дёрнулся, не столько от боли, сколько от неожиданности.
Савка?
Ничего вспоминаю вот
Лестница.
Страх. И матушка, которая руки заламывает, в глазах её слёзы, но она из последних сил сдерживает их, не смея не перечить отцу. И Савка старается не оборачиваться. Это злит отца. А Савка очень боится его разозлить.