Аналитики
Однажды Александр Котов застал их за анализом пешечного окончания.
Что, перешли на изучение эндшпиля или этюд составляете? спросил удивленный гроссмейстер.
Не угадал! Проверяем новую дебютную идею!
Как? еще больше удивился Котов.
Вот что получается, ответил кто-то из аналитиков. Если белые здесь выигрывают, значит, весь вариант играть нельзя!
Вдруг к их столику подошел молодой, элегантно одетый человек. Сел он рядом с Ласкером и стал вмешиваться в анализ, довольно развязным тоном оспаривая выводы чемпиона. Капабланка с большим удивлением смотрел на незнакомца, а Ласкер, насколько можно деликатней, старался доказать новому собеседнику ошибочность его рассуждений. Вскоре незадачливый оппонент удалился.
Как фамилия вашего друга? спросил Капабланка.
Какого друга? Я впервые вижу этого человека! ответил чемпион мира.
Оказывается, Ласкер, приняв незнакомца за близкого друга Капабланки, так терпеливо с ним разговаривал.
Встречу Капабланка Ласкер на Московском международном турнире 1925 года все ждали с нетерпением. Уже по дебюту черные попали в затруднительное положение. Однако чемпион мира не воспользовался всеми выгодами своей позиции, партия вскоре завершилась вничью.
Совместный анализ двух корифеев шахмат после игры отличался своеобразным комизмом: ведь оба великих соперника в ту лору между собой не разговаривали. Анализируя, они не изменили своим принципам и продолжали молчать.
Капабланка в быстром темпе предлагал длинные варианты. Ласкер же с иронией во взгляде очень спокойно и в подходящий момент отвечал короткими возражениями. Каждое такое возражение заставляло Капабланку нахмуриться. На мгновение он задумывался, и стремительный поток вариантов возобновлялся вновь.
Раздосадованный чемпион пытался доказать, что он мог и обязан был выиграть. Ласкер же молча и упорно не соглашался. Так и разошлись каждый при своем убеждении.
Вдумчивый анализ после сыгранной партии позволяет обоим соперникам лучше уяснить те упущения, которые были допущены во время игры. Обычно шахматисты охотно садятся анализировать, но не всегда.
На межзональном турнире (Цюрих, 1958 год) пятнадцатилетний Роберт Фишер, играя со старейшим участником соревнования венгерским
гроссмейстером Гедеоном Барца и не имея по ходу встречи никакого перевеса, очень хотел выиграть. Партия трижды откладывалась, соперники сделали 103 хода и исписали по два бланка.
Даже после того как на доске остались одни короли, Фишер сделал еще два хода! Ничья!
Потрясенный таким фантастическим натиском Барца едва поднялся со стула, а юный Роберт как ни в чем не бывало говорит:
Давайте посмотрим партию. Где-то я ведь мог сыграть посильнее.
Тогда венгерский ветеран взмолился:
Что вы, у меня жена, дети! Кто их будет кормить в случае моей безвременной смерти?
После откладывания
Когда Элисо Какабадзе и Ксения Гогиава со своим консультантом тайком анализировали отложенную позицию, в дверь кто-то постучал. Перепуганные шахматистки спрятали Тариэла в шкаф.
Одержав накануне важную победу, с радостным видом в комнату вошла Валентина Борисенко и принесла с собой бутылку шампанского. Когда выпили по бокалу, гостья попросила Элисо сыграть на гитаре. Та охотно согласилась и спела романс на грузинском языке, периодически повторяя фразу:
Элисо с трудом увела их, а несчастный Тариэл выскочил из шкафа и ни разу больше не осмелился помогать.
Болеславский же точно в назначенное время пошел к своей подопечной, но ошибся и попал в соседний номер. На столе стояли шахматы с расставленной отложенной позицией. Гроссмейстер спокойно уселся в кресло и стал увлеченно разбирать варианты.
Продлилось бы это довольно долго, если бы Зворыкиной не помогла найти тренера ее соперница по доигрыванию Лариса Вольперт. Зайдя в свой номер и увидев там анализирующего Болеславского, она строго спросила:
Что вы здесь делаете?
Как что? не поднимая головы невозмутимо ответил Болеславский. Смотрю позицию.
Сообразив в чем дело, Вольперт так громко рассмеялась, что проходившая мимо Зворыкина заглянула в комнату, где наконец и увидела пропавшего тренера.
Почему вы сдались ведь отложенная позиция ничейная?
Как же? ответил противник. Ведь ваша пешка проходит в ферзи?
При домашнем анализе он поставил своего короля не на то поле.
У грузинского шахматиста было два плана игры на победу. Первый план, как было найдено в ходе длительного анализа, опровергался неожиданным тактическим ударом, а при проведении второго Георгадзе мог остаться в ладейном окончании с двумя лишними пешками «f» и «h». Реализовать такое преимущество не легко, но и защититься не просто.
Несколько часов подряд накануне доигрывания Таль и Кобленц разыгрывали этот эндшпиль, но верного пути к ничьей так и не нашли. К счастью для Таля, Георгадзе избрал первый план, и рижанин без особых хлопот добился ничьей.
Подойдя после доигрывания к тренеру, Таль с озорным огоньком в глазах сказал:
Маэстро, зачем вы заставили меня изучать столько часов эндшпиль с этими заколдованными двумя пешками?