Он умолк, пошатнулся и схватился за край стола. Его била крупная дрожь.
Петри, что с вами? испуганно вскричал я, обхватив его за плечи. Вы больны, доктор, вы переутомились. Вам нужен отдых
Он оттолкнул меня. Ощупью подошел к буфету, непослушными руками приготовил себе что-то выпить и залпом осушил. Потом выдвинул ящик стола и вынул из него пробирку с небольшим количеством белого порошка.
Я назвал его «654», с пафосом произнес он.
Глаза его лихорадочно блестели.
Пока у меня не хватает мужества испытать его на своих пациентах. Но верю, этот порошок еще не раз озадачит Природу, даже если она перевернет все шиворот-навыворот.
Я с тревогой смотрел на него. Не бредит ли он? Несомненно, у него был нервный приступ.
Петри, взмолился я, ложитесь в постель, отдохните. Если вам не дорога жизнь, будьте по крайней мере милосердны к друзьям.
Катись к черту, Стерлинг, ответил он мне с дьявольской улыбкой. Работа это моя жизнь, и пока я живу, я буду работать
ГЛАВА IV ЖЕЛТОЕ ЛИЦО
На кухне под аккомпанемент грохочущих кастрюль мадемуазель Дюбоннэ готовила ужин, напевая себе под нос старый печальный романс.
Состояние Петри сильно тревожило меня. Какое-то время я колебался, не посоветоваться ли с доктором Картье, но после некоторого размышления оставил эту затею. Петри был доктором медицины, я же, кроме искреннего участия и заботы, ничего не мог противопоставить его знаниям.
Вчера он говорил мне: «Боюсь, как бы моя дорогая жена не вздумала примчаться сюда. Сейчас мне менее всего хотелось бы ее видеть». Тогда эти слова привели меня в замешательство. Ни для кого не была секретом его горячая любовь к жене. Только теперь я понял, что он имел в виду. Несомненно, его вид шокировал бы любящую женщину.
Флоретта, Флоретта с
выдавил он, странно
Жужжание беснующегося насекомого наконец достигло его ушей. Он обернулся на звук, и лицо его исказила гримаса удивления.
Что это, Стерлинг? Он резко повернулся в мою сторону. Вы слышите?
Это муха, мистер Смит. Какая-нибудь навозная муха.
Ничего подобного! Он строго посмотрел на меня. Я недавно кончил курс по тропическим болезням, Стерлинг, и прекрасно готов к любым неожиданностям. Вслушайтесь в этот звук. Вы когда-нибудь слышали, чтобы навозная муха создавала столько шума?
Его поведение встревожило меня. Я заставил себя вслушаться в полет беспокойного насекомого. И действительно, в этом гудящем звуке выделялась странная звенящая нота, похожая на дребезжащий визг механической пилы. Я посмотрел на Найланда Смита.
Вы были в Уганде и никогда не слышали этого? усмехнулся он.
У меня было время ответить на его язвительное замечание, но за какую-то секунду я успел совершенно забыть о своем намерении. Перед моими глазами пролетела небольшая муха, куда меньше, чем я предполагал. Едва минуя голову Найланда Смита, она уселась на стол и принялась кровожадно потирать передними лапками.
Не двигайтесь, зашептал я, она рядом с вами.
Возьмите журнал, одними губами приказал Смит. Только, ради Бога, не промахнитесь.
Я выбрал свежий номер «Ревю де Монте-Карло», любимое развлечение бедного Петри. Ему так и не удалось выиграть на рулетке состояние, а сколько было теорий!
Стараясь неловким движением не вспугнуть насекомое, я бесшумно подошел к столу.
Найланд Смит был совершенно спокоен. Кажется, ему было даже любопытно, что из всего этого выйдет. На столе сидела моя жертва. Доли секунды для замаха мне хватило, чтобы подробно разглядеть ее. Длинные узкие коричневые крылышки; мохнатая голова с темно-зелеными шарами глаз. Удар мой был меток. На бумагу брызнули пурпурные пятнышки дрозофилума. Они были чертовски похожи на пятна, которые я видел на листочках растения-мухоловки в коллекции Петри. С той разницей, что эти пятна были свежие.
Мистер Смит посмотрел на результат моей работы.
Хлопните еще, сказал он.
Я повторил удар. Смит склонился над мертвым насекомым.
Так, Стерлинг, и вы не знаете, что это за муха?
Нет, мухи не входят в область моих профессиональных интересов. Но я могу рассказать вам кое-что о растениях-мухоловках.
Забрав из моих рук журнал, он подтолкнул мертвое тельце поближе к свету.
Ха! Вот так добыча! воскликнул мистер Смит. Он схватил линзу, лежавшую под рукой, и жадно принялся рассматривать дохлое насекомое.
Я отвернулся и посмотрел на Петри. Он лежал неподвижно. Черты лица обострились; кожа приобрела мертвенно-серый оттенок. Багровое пятно расползалось по его лбу огромным кровоподтеком, и у меня не было уверенности, что оно когда-нибудь остановится. Сейчас, в эту секунду, мной владело горестное убеждение, что мой друг умирает, умирает медленно и неотвратимо, и никто во всем мире не сможет возвратить его к жизни. Мысли мои лихорадочно перескакивали с предмета на предмет: от событий минувшего вечера к мертвому насекомому на столе, от насекомого к зловещему желтому лицу, которое еще так недавно злобно смотрело на меня из темноты
Неужели эта страшная эпидемия, весь этот ужас, унесший несколько жизней, направляется человеческой рукой? Для чего? Зачем? В это трудно было поверить.
Я обернулся к мистеру Смиту, к его склонившейся напряженной фигуре, которая резко выделялась в круге света от настольной лампы. Вокруг со всех сторон к нам подступала темнота, и желание немедленно закрыть стальные жалюзи на окнах охватило меня.