Как ты когда ты сюда приехал? уточнила она.
В Эшвилл? Сегодня днем.
Но как? Ее наигранное спокойствие рухнуло. На лбу проступили морщины. Все это было слишком уж странно. Откуда у тебя этот адрес?
В университете дали. Он шагнул вперед, и Шарлотта подавила желание отступить. Слушай, Шар, нам бы надо кое-что обсудить. Может, присядем где-нибудь?
«Присесть? Я хочу, чтобы ты убрался! Езжай домой! Тебе нельзя тут находиться».
Она сказала:
Я скоро ухожу на день рождения друга.
Я надолго не задержу.
Шарлотта заколебалась, потом решила, что, если она хочет поскорее от него избавиться, другого выхода попросту нет.
Сюда, - проронила она, спускаясь по оставшимся ступенькам. Она провела его на кухню и указала на стол. Он сел на один из металлических складных стульев. Шарлотта не смогла заставить себя сесть напротив. Слишком близко. На самом деле вся кухня вдруг показалась слишком маленькой для двух человек. Хочешь стакан воды или что-нибудь еще? По крайней мере, это могло послужить оправданием ее нежеланию сесть.
Само собой, - ответил он.
Она взяла из шкафчика два стакана и налила в них воды из стоявшего в холодильнике фильтр-кувшина «Брита». Один Шарлотта передала Люку, затем оперлась о шкафчик, держа второй стакан.
Не хочешь присесть? спросил он.
Все в порядке. Она отпила воды. Люк, зачем ты здесь?
Он покатал стакан между ладоней, не глядя на нее.
Помнишь нашу первую встречу?
Конечно, - ответила она. Они были выпускниками школы. Шарлотта и ее лучшая подруга отправились на вечеринку одного приятеля. На середине веселья подруга бросила ее ради парнишки с полным брекетов ртом. К одинокой Шарлотте пристали несколько ребят, но Люк их выгнал. Он учился в другой школе. Но все же она его знала. Встречала то тут, то там, на танцах и праздниках. В итоге оба проболтали всю ночь, а на следующий день около часу трепались по телефону. К понедельнику они уже стали парочкой.
Вечеринка у Джея, - сказал он.
Она кивнула.
Мы были отличной парой, - прибавил он. Все так считали.
Это было давно.
Слушай, Шар, - он встретился с ней глазами. Мне вообще не надо было идти в армию. Следовало послушать тебя. Остаться с тобой.
Ты сам этого захотел, - сказала она.
Этого хотел мой отец.
Ты мог сказать ему «нет».
Он генерал-полковник, Шар. (1) Ему нельзя сказать «нет». Я должен был отдать долг. Четыре года. В старших классах это не казалось таким уж грандиозным сроком.
Что сделано, то сделано.
Я изменился, - произнес он. И хочу доказать это тебе.
Она качнула головой.
Люк
Выслушай меня, - поднявшись, продолжал он. По возвращении я был не в себе, знаю. Я не был самим собой. И твои друзья даже не помню, что я там с ними делал. Будто я вырубился или кто-то другой руководил мной.
Ты почти убил Эмму.
Но я сдался полиции. Отсидел весь срок. Десять чертовых месяцев общего режима, два в одиночке. Ты знаешь, на что похоже одиночное заключение?
Почему же тебя посадили туда?
Какая-то дерьмовая причина, - пренебрежительно бросил он. В тюряге все дерьмо. Посмотрел не так на вертухая и ты в заднице.
Мне жаль, Люк, - ответила Шарлотта.
Я отправлял тебе письма, - продолжал он.
Я все получила.
Ты их прочла?
Да, - соврала она.
Ты не ответила.
Люк
Но неважно. Я понял, - настаивал Люк на своем. Я облажался. Напугал тебя. Тебе был необходим перерыв.
Нет, не перерыв, Люк, - ответила она, подкрепляя слова интонацией на грани отчаяния и гнева. Это никакой не перерыв. Мы расстались. Прости, но я с этим покончила, и тебе тоже следует так поступить. Не знаю, что еще сказать.
Люк снова
сел. Металл застонал под его весом.
Ты не слушаешь меня, Шар.
Она уставилась на него.
Это ты не слушаешь меня.
В его глазах что-то промелькнуло. Одна секунда а потом оно исчезло, словно пятнышко на экране радара.
Шарлотта сказала:
Мне нужно идти, Люк.
Он встал.
Я не пил с той самой ночи.
В тюрьмах, насколько я знаю, баров не держат. Она немедленно пожалела о сарказме. То есть, я не имела в виду
Я на воле уже две недели, - заявил он, - и капли не брал в рот. Мне больше не нужно лакать выпивку. Я изменился. Ты должна в это поверить.
Я верю, - сказала она, хотя не была уверена. Вероятно, в тюрьме он научился контролировать возбуждение, депрессию и паранойю. Но он уже не был Люком, очаровавшим ее в старших классах школы, Люком, сделавшим ей предложение на вершине гавайского вулкана Даймонд-Хед. В нем по-прежнему чувствовались жесткость и тлеющая злоба, которые он привез из Афганистана будто Люк мог взорваться в любой момент. Он здорово постарался их скрыть, но они там были. Именно это Шарлотта заметила в его взгляде.
Она посмотрела на наручные часы.
Мне правда пора бежать.
Почти пять лет, Шар, - Люк теперь обходил стол, направляясь к ней. Дольше, чем многие нынче остаются в браке. Ты не можешь их вышвырнуть. Мне нужен еще один шанс. Только несколько недель, и ты увидишь. Он остановился перед ней, сунул руку за шиворот пуловера и вытянул цепь с кулоном. Затем рывком сорвал ее с шеи и протянул Шарлотте.
На серебряной цепочке покачивалось обручальное кольцо, которое она ему вернула.
Шарлотта уставилась на него с ужасом и грустью и растущей яростью. Он действительно полагал, что вот так запросто появится на ее пороге, вернет ей колечко, и все между ними будет тип-топ? Она отрубила все связи, переехала в другой город. И не хотела иметь с Люком ничего общего. Неужели до него не дошло?