И свидетелей, конечно, никаких?
Никаких, поскольку был уже поздний вечер и на дороге никого не было. В этом месте шоссе проходит через дубовую рощу
Я киваю:
Так, а дальше?
Ролле утверждал, что нанес удар спереди. Чтобы объяснить рану на затылке, он заметил, что монтировка имеет искривленную форму
Брандон смотрит на меня.
Потом Ролле сел в свою машину и поехал в Лондон. Через три часа он пошел в центральный комиссариат и сдался
Вы проверяли, где он был между приездом в Лондон и приходом в полицию?
Да В кино
В кино?!
Он утверждал, что был не в себе и ему хотелось посидеть одному в темноте, чтобы подумать. Он был в кинотеатре «Байрон», мы проверяли.
Я понимаю, что у меня вопросов больше нет.
Хорошо, говорю я, спасибо. Я расстегиваю сутану и отдаю ее бармену. Он смотрит на нее с таким страхом, будто я протягиваю ему скальп его брата-близнеца.
Я хотел бы оставить это у вас на хранение, объясняю я.
Но тот знает французский не больше, чем Сан-Антонио английский.
Брандон служит нам переводчиком.
Что вы собираетесь делать? спрашивает он меня.
Пока не решил, отвечаю я. Немножко порыскать
Он смотрит на меня, не зная, что сказать
А я вспоминаю сдавленный голос из-под черного мешка на голове Этот голос исходил как из могилы. Это был голос сильного человека, которому вдруг захотелось в самый последний миг перед смертью сказать всему миру, что он невиновен.
Да, Эммануэль Ролле был невиновен! Я могу поставить дюжину таблеток аспирина против случайно оказавшегося вакантным места президента республики, что он не убивал Харриса. В его камере с первого же взгляда я понял, что этот парень не преступник. Можете мне доверять: я узнаю невиновных, как маклер нечистокровных скакунов.
Брандон, говорю я, я очень благодарен вам за вашу любезность, которая лишний раз подтверждает, что репутация Скотленд-ярда не пустая болтовня. С вашего позволения
(Одновременно я думаю: «И без»)
С вашего позволения я покопаюсь еще в этом деле, просто хотя бы для того, чтобы представить своему шефу какие-то конкретные детали. Словом, французская версия драмы в некотором роде
Он, соглашаясь, кивает. И он не смотрит на меня саркастически. Если бы англичанин приехал к нам проводить подобное контррасследование, то с ним поступили бы иначе: его посчитали бы тупым педантом, обозвали бы нудной вонючкой и придурком, сующим нос не в свое дело Но он, наоборот, соглашается. Он не оспаривает возможность, что мне удастся найти трюфели там, где он сам нашел только поганки.
Вы не могли бы дать мне адрес девушки, с которой он был в
Нортхемптоне, улыбаясь, подсказывает Брандон.
Да, именно А также адрес ресторанчика и раненого велосипедиста
Он пишет данные на листке блокнота круглым и прямым типично английским почерком. Ниже записывает адрес Харриса, жертвы.
Я вам оставлю мой номер телефона, говорит он, если будет нужна помощь, можете позвонить.
Мы выходим из клуба. Через плотный туман видно зарождение нового утра. Электрические фонари вяло мерцают над нашими головами.
Брандон протягивает мне пятерню.
Я думаю, что вам надо сначала немного отдохнуть, советует он с подчеркнутой вежливостью, поезжайте в отель «Вуйч», скажете, что от меня. Он находится рядом со станцией «Элефант и Кастл».
Спасибо
Мы жмем друг другу руки, и я остаюсь один посреди молочной пелены.
Это место, доложу я вам, точно последнее на всей земле, куда бы я хотел двинуть свои стопы в случае эмиграции из Франции. Терпеть не могу туманы. Мои легкие не выносят пар. Он обволакивает и нагоняет дикую тоску.
Я переминаюсь с ноги на ногу, напрягаю в нерешительности башку: в какую сторону пойти?
Следует ли мне по совету Брандона поехать в гостиницу и подрыхнуть под одеялом или, наоборот, выйти сразу на извилистую тропу войны?
Быстро решаюсь на второй вариант действий. Спать я не хочу, а небольшая церемония, на которой только что довелось присутствовать, расщекотала мои нервы.
Я бреду по пустынным улицам. Поток машин постепенно начинает увеличиваться. Вокруг все серое и мокрое, темное и враждебное Я чувствую себя как Мальчик с Пальчик среди
дремучего леса, где злые птицы склевали зернышки проса, которыми он пометил обратный путь
Вдруг я замечаю остановившееся такси.
Пардон, патрон, говорю я.
Худой водила с головой облысевшего кондора смотрит на меня, как на марсианина.
До меня доходит, что я обращаюсь к бритишу на неизвестном ему языке.
Я не говорю по-французски, бормочет он на французском языке с таким акцентом, будто только что вышел от стоматолога и ему забыли вынуть килограмм ваты изо рта.
А я, I not speak English, понял, ростбиф? заявляю я.
Это ему доставляет удовольствие. Он смеется, будто кряхтит, сидя на горшке.
Я приставляю руку к тыкве, секунду соображаю и выдаю:
Я go Нортхемптон.
Как говорит один мой приятель: «Я полуглот».
Шофер бросает в мою сторону фразу, значения которой я не понимаю, и подает мне знак садиться.
Я бы удивился, если бы он довез меня до нужного города, но тем не менее он провезет меня хоть какую-то часть пути.