В разрешении отказано. Я уже проходила с тобой этот маневр, и он приводил к нешуточной битве. Давай сядем на это бревно и отдохнем, а потом двинемся назад.
Они опустились на бревно. Было холодно, и они прижались друг к другу только чтобы согреться, внушала себе Джоанн.
Это просто чудесно, произнес Кристофер, выдыхая клубы пара, похожие на сигаретный дым.
Что именно?
То, как все меняется. Когда мы были детьми, я считал тебя самой отвратительной вонючкой в мире.
Я тоже тебя терпеть не могла. Иногда не могу и теперь. Например, так было вчера вечером.
Вчера вечером? Да ведь я был образцом хороших манер!
Ты ведь толком не знаешь своего отца, верно?
Отца? Не хуже, чем других.
Твой подарок об этом не свидетельствует. Как и подарок Эллен ведь дядя Годфри не курит уже несколько лет. А ты подарил ему трость! Неужели ты не понимаешь, что дядя Годфри слишком горд, чтобы пользоваться тростью? Он никогда не признает, что нуждается в ней.
Кристофер был вынужден согласиться с упреком. Он купил трость (в кредит), не задумываясь о подлинных нуждах и желаниях отца.
Ты права, вздохнул Крис. Разбирая отцовскую корреспонденцию и работая с ним в оранжерее, ты стала понимать его лучше, чем его собственные дети.
Они сидели на бревне, держась за руки. Джо приходилось держать руки Кристофера очень крепко.
Кристофер, все еще парящий в эйфории, спустился на добрых двадцать минут раньше расписания и был удивлен, застав в комнате для завтраков сестру-близнеца. Эллен единственный член семьи, традиционно отсутствующий на утренних трапезах, этим утром сидела на солнце с чашкой ароматного кофе, приготовленного Маргарет Кэсуэлл.
Я так и знал! воскликнул Кристофер. Сегодня день чудес. Увидеть тебя вставшей с постели в это пролетарское время
Эллен сердито уставилась на него сквозь кофейный пар.
Последнее время ты весел просто до отвращения. С чего бы?
В мою жизнь вошло кое-что необычное. Выражаясь церковным слогом, я был возвышен духом.
Эллен фыркнула:
Признаешься в запоздалом обращении к религии? Это было бы слишком ужасно.
Нет-нет, ничего настолько примитивного. Крис плюхнулся на стул и глубоко втянул в ноздри аппетитный запах из кухни. Хотя, видит
Бог, ни у кого из нас нет особых причин для веселья.
Поэтому я и надеялась поймать тебя до завтрака. Тоном Эллен выразила негодование по поводу навязанного ей обращения к брату. Сестринский взгляд ошибается или же ты оказываешь чрезмерное внимание нашей маленькой сельской кузине? Ты, часом, не предназначил ей роль в какой-нибудь непристойной пьесе, над которой сейчас работаешь?
Не говори гадостей, возмутился Кристофер. И Джо вовсе не деревенщина. Только потому, что ей не довелось жить в Лондоне и усвоить набор английских штампов
Господи! Патока в улыбке Эллен вступала в химическую реакцию с уксусом. Лорд Железные Трусы внезапно обрел уязвимое место.
Отстань. Что ты хотела обсудить?
Вчерашний папин спектакль. Что ты об этом думаешь?
Первоклассная штука.
Думаешь, он сказал правду?
Конечно. Ты же знаешь, что папа не способен лгать.
Я в этом не уверена, задумчиво промолвила Эллен.
Не болтай чушь. Он все выложил нам абсолютно откровенно.
Ты как-то слишком равнодушно к этому относишься. По-моему, когда твое наследство уменьшается от миллионов до тысяч в результате глупости отца и нечистоплотности поверенного, это отнюдь не пустяк. Наверняка мы можем что-то предпринять.
Конечно, можем терпеть и улыбаться. Ведь нам не придется жить на пособие по безработице, Эллен. После уплаты налогов нам наверняка достанется несколько сотен тысяч. Это не так уж мало.
Но и не пять миллионов. Я так зла на отца, что готова рвать и метать!
Кристофер усмехнулся. Гнев делал Эллен почти человечной.
Выше нос, старушка, ласково подбодрил он сестру. Британцы никогда не унывают.
Пошел к черту! Не знаю, почему мне взбрело в голову обсуждать это с тобой.
В этот момент в комнату вошла Джо Кэсуэлл, выглядевшая удивительно юной и стройной в пестром шерстяном платье и, как был готов поклясться Кристофер, принесшая с собой личный эскорт в виде солнечного света. Эллен, почувствовав себя лишней, мрачно удалилась на другой конец стола.
В дверях кухни появилась мать Джо в крахмальном фартуке.
Годфри уже спустился?
Еще нет, мам, ответила Джо.
Странно. На кухонных часах уже четверть десятого. Он всегда спускается ровно в девять.
Очевидно, не всегда, буркнула Эллен.
Беспокойные морщинки пролегли между блеклыми глазами мам.
Все годы, что я пробыла здесь, ваш отец никогда не опаздывал к завтраку, кроме тех случаев, когда был болен.
О, ради бога, мам, запротестовала Джо. Вероятно, он пошел в оранжерею и потерял чувство времени. Ведь сейчас еще не два часа дня!
Но Маргарет Кэсуэлл упрямо покачала головой.
Я намерена заглянуть к нему в комнату.
Господи, какая скука, раздраженно произнесла Эллен. А как же мой завтрак? Мне самой за ним идти?
Что за ужасная мысль! усмехнулся Кристофер, опережая реакцию Джо.
Тем не менее мам быстро вышла. Эллен взмахнула пустой кофейной чашкой, словно готовая обезглавить прислужницу, не успевшую ее наполнить. Кристофер умерял голод, созерцая Джоанн, которая в свою очередь изо всех сил пыталась умерить неприязнь к Эллен.