И стоило бы ей выпустить его на минуту, я убежал бы, как заяц, но, к несчастью, она не согласилась.
Не надо, сухо ответила она. Отворите эту дверь.
Я повиновался. Затем экипаж въехал во двор, где багаж был снят, тогда как дама открывала дверь дома.
Значит, их никто не встречал? вскричал бывший нотариус.
Никто.
Это очень странно.
Тут ничего нет странного. Напротив, это совсем просто, возразил Филь-ан-Катр.
Из разговора, который я подслушал между матерью и дочерью, я понял, что мать неделю назад приезжала в Париж, чтобы снять этот дом. Потом вернулась в Лондон за дочерью.
Откуда ты знаешь, что она приехала из Англии? спросил Жан Жеди.
Знаю, так как на багаже было везде написано «Лондон».
Она англичанка?
Должно быть. По надписям на чемодане я узнал, что ее зовут мистрисс Дик-Торн, но она говорит по-французски, как профессор, только с легким акцентом.
Дик-Торн, повторил бывший нотариус. Это шотландская фамилия.
Английская или шотландская, все равно.
Это правда, кончай.
Конец так же прост, как и начало. Я помог кучеру внести чемоданы на второй этаж, где открыли ставни и я увидел, что обстановка отличная. Дама заплатила кучерам, которые ушли, совершенно довольные.
А вы, друг мой, сколько я вам должна? сказала она.
Сто су, миледи!
Сейчас. Она открыла портмоне, но там ничего не осталось. Не бойтесь, сказала она, улыбаясь, я вам сейчас заплачу.
Уверяю вас, что я был очень спокоен.
Тогда она открыла знаменитый саквояж.
Что же там было? поспешно спросил Жан Жеди.
Ах! Дети мои, я чуть не упал в обморок и до сих пор не могу прийти в себя. Она вынула из саквояжа маленькую шкатулку, полную золотых монет различной величины. Там было на четыре или на пять тысяч франков.
Черт возьми!
Но это еще ничего! В то время как она давала мне золотую монету в пять франков, я успел заглянуть в шкатулку и увидел четыре или пять толстых пачек банковских билетов.
И ты не бросился на них? вскричал Жан Жеди.
А дамы-то, ты забыл про них?
Их надо было оглушить.
Я подумал об этом, но нельзя!
Почему?
Кучера были еще на дворе и при малейшем крике вернулись бы и скрутили бы меня в один миг.
Ты прав! Но все равно, деньги будут наши. Ты говоришь, что у них нет прислуги?
Да, в тот вечер не было, но сегодня уже есть.
Мужчины?
Нет, две женщины.
Ты в этом уверен?
Совершенно уверен. Я недаром брожу вокруг дома вот уже два дня и наблюдаю за всеми, кто туда входит и выходит. Мать и дочь помещаются на втором этаже; кухарка и горничная в мансардах над третьим. С этой стороны бояться нечего, мы можем приняться за дело в будущую ночь. Мы встретим всего четырех женщин или, лучше сказать, двух мать и дочь; нам троим легко справиться с ними, если они будут иметь глупость проснуться во время нашего ночного визита и иметь неделикатность позвать на помощь. Но что вы скажете про дело?
Оно начинается отлично, заметил бывший нотариус.
Жан Жеди ничего не ответил, но задумался и опустил голову.
Что с тобой? спросил Филь-ан-Катр. Разве тебя что-нибудь беспокоит?
Да.
Что же?
Я думаю о том, что ты нам рассказал. Надо побольше узнать о них.
Я за это отвечаю, сказал Филь-ан-Катр, или ты не понял? Мы будем иметь дело с одними женщинами.
Это-то меня и беспокоит! вскричал Жан Жеди.
Почему?
Я никогда не боялся мужчин, но женщины другое дело.
Ты их боишься?
Да, боюсь.
Почему?
Двадцать лет назад одна барыня в Нельи проучила меня.
Дурак!
Она обманула меня, заставила убить человека и в конце концов меня же отравила.
Что ты такое рассказываешь? с удивлением спросил Филь-ан-Катр.
Чистейшую правду, ответил Жан Жеди, вздохнув и побледнев от воспоминаний. Да, одна женщина поймала меня в тот момент, когда я пробрался в разбитое окно. Она была вооружена револьвером, и я не мог защищаться. Вместо того чтобы выдать меня королевскому прокурору, она сделала меня своим сообщником, или, лучше сказать, орудием, и затем не нашла ничего лучшего, как отравить, по всей вероятности, из страха, что я когда-нибудь найду ее и заставлю дорого заплатить за все
Ну! Она плохо знала свое дело, перебил нотариус с громким смехом.
Как это?
Конечно! Она отравила тебя двадцать лет назад, а ты до сих пор здоров, как бык.
Я три месяца был между жизнью и смертью и прихожу в ярость при одной мысли о перенесенных страданиях. Вот почему я боюсь женщин. Я предпочел бы четырех мужчин вместо одной женщины.
Бывший нотариус задумался.
Эту женщину, спросил он вдруг, видел ты ее когда-нибудь снова?
Никогда, хотя я и искал ее точно так же, как и ее любовника.
Ты не знал их имен?
Жан Жеди пожал плечами:
Ты спрашиваешь у меня глупости, старина. Если бы я знал их имена, я был бы теперь богат.
Однако она жила же где-нибудь?
В Нельи, в доме, который они сняли на неделю под фантастическим именем. Когда я вышел из госпиталя, их там уже не было и никто в городе не знал, где они, и не мог сообщить о них ничего.
И тем не менее, хотя с тех пор прошло уже двадцать лет, я все еще надеюсь. Только гора с горой не сходится! Конечно, это маловероятно, но я суеверен и мне кажется, что час мщения должен наступить и что он близок Я не только хочу получить плату за совершенное преступление, но, главное, хочу отомстить за все, что она заставила меня выстрадать. Потребовав от меня убийства старика и ребенка, она хотела убить и меня, чтобы зажать мне рот.