Бывший нотариус вздрогнул.
Старика? Ребенка?!
Да, глухим голосом ответил Жан Жеди. Ты, вероятно, слышал о так называемом деле на мосту Нельи? Так его называли в газетах того времени.
Дело на мосту Нельи! вскричал, вздрогнув, Рауль Бриссон.
Да, то самое. Я помню его, помню так, как будто это было вчера. Я никогда его не забуду. Один человек был обвинен в том, что убил своего дядю-доктора в окрестностях Парижа.
В Брюнуа?
Да, именно в Брюнуа. Я прочитал подробности этого процесса, выйдя из госпиталя на другой день после того, как Поль Леруа, племянник старого доктора, заплатил головой за преступление другого, так как он был невиновен
Ты говоришь, что Поль Леруа был невиновен?! воскликнул бывший нотариус.
Невиновен, как новорожденный ребенок.
Ты в этом уверен?
Конечно, так как я сам принимал участие в деле, за которое его приговорили.
Ты был с мужчиной и женщиной, не так ли?
Да, с той самой женщиной, которая отравила меня, дав выпить вина как будто для того, чтобы придать мне мужества в минуту, когда она давала мне нож.
Опиши мне ее наружность.
Высокого роста, брюнетка, очень красивая, с роскошными волосами и черными глазами, но с необыкновенно злым выражением лица.
Волосы черные, почти синие не так ли?
Да.
И дело было двадцать лет назад, в 1837 году в сентябре?
Да.
Двадцать четвертого сентября?
Да, в одиннадцать часов вечера. Я всегда буду это помнить! прошептал Жан Жеди, становившийся все более и более мрачным.
Вы взяли мужчину на площади Согласия?
Жан Жеди кивнул.
Черт возьми! воскликнул он. Откуда ты все это знаешь?
Знаю, потому что я писал письмо, в котором назначали свидание деревенскому доктору на площади Согласия.
Но в таком случае, вскричал Жан Жеди, ты знаешь обоих, мужчину и женщину?!
Я никогда не видел мужчину и только один раз видел женщину, когда она пришла заказать письмо, за которое заплатила десять луидоров. Если бы я мог угадать, что она хотела с ним сделать, я спросил бы двадцать.
Тебе не пришло в голову следовать за нею?
Нотариус покачал головой.
Во всяком случае, продолжал Жан Жеди, ты, по крайней мере, должен знать имя человека, чей почерк и подпись ты подделывал!
Вместо подписи были только начальные буквы, ответил нотариус.
Но ты их не забыл?
Нет, конечно.
Говори же!
Это было «герцог С. де Л. В.».
Герцог! Черт возьми! Они хотели покончить с ребенком герцога, без сомнения, для того, чтобы получить его состояние.
Конечно! И ты убил ребенка?
Нет. Я убил мужчину и хотел утопить ребенка, но вдруг почувствовал сострадание. Что делать, человек не может быть совершенен. Но не в этом дело, вернемся к тому, что меня интересует. Ты знал начальные буквы и не старался угадать имя, которое под ними скрывалось?
Нет, я искал.
И что же, нашел что-нибудь?
Да! При помощи геральдического альманаха я узнал, что эти буквы значили герцог Сигизмунд де Латур-Водье, и на другой день узнал, что герцог умер
Убит?
Да, убит на дуэли.
В таком случае, я ровно ничего не понимаю.
Ну, а я, как бывший нотариус, все отлично понимаю. Ребенок сын герцога, а у герцога был брат; ребенок мешал брату получить наследство. Но со смертью герцога и его сына последний из рода де Латур-Водье получил все состояние.
Так, значит, этот молодец хотел убить меня с помощью своей любовницы?
Очень может быть, что это не он и не его любовница, а люди, нанятые им.
А! прошептал Жан Жеди. Вот что надо узнать! Можно ли это сделать?
Конечно, ответил Филь-ан-Катр, который до сих пор только слушал. И мне кажется, дети мои, что мы напали на золотую жилу, на настоящие калифорнийские рудники.
Я давно это знаю, возразил нотариус, сокровище существует, но добыть его нелегко.
Почему?
Потому что Мы не можем попасть в то общество, в котором вращаются эти люди.
Ба! Жану Жеди достаточно немного приодеться, и он может попасть под каким-нибудь предлогом к нашему герцогу де Латур-Водье, чтобы постараться убедиться, не тот ли это самый, который жил в Нельи.
К нему нечего ходить, возразил Жан Жеди, достаточно узнать, где он живет. Я встану у дверей и, поверьте, сумею узнать его.
Эта идея недурна, заметил Рауль Бриссон. Раз ты убедишься, что это он, ты отправишься к нему, уже нисколько не стесняясь. Достаточно назвать себя, если он только знает твое имя.
Да, он его знает и его любовница тоже, так как я рассказал им мою историю. Но мне нужна главным образом она, а не он.
Когда ты найдешь одного, то сумеешь найти и другую.
Нотариус, спросил Филь-ан-Катр, помнишь ли ты слово в слово содержание письма, которое писал деревенскому доктору?
Я помню только то, что свидание было назначено на площади Согласия, у моста, вот и все.
Досадно! Очень досадно!
Но письмо у меня есть или, по крайней мере, было.
Было?
Да, копия. Я люблю порядок и всегда храню копии с бумаг, которые мне поручали подделывать, следовательно, эта у меня, так же, как и другие.
Что же сталось с твоими бумагами?
Все пропали.
Когда?
Пять лет назад я оставил их в трех чемоданах в залог
Кому?