Филь-ан-Катр играл на бильярде с молодым мальчиком лет семнадцати с красивым лицом и относительно изящной наружностью. Самому Филь-ан-Катру было лет двадцать пять. Высокий малый с правильным и приятным лицом не производил впечатления разбойника, способного на все, даже на убийство, с улыбкой на устах.
Он был одет, как зажиточный рабочий. Жан Жеди ударил его по плечу.
А, это ты? сказал тот. Где же нотариус?
Сейчас придет.
Хорошо, садись и выпей, пока я закончу мою партию.
Жан Жеди сел на скамейку и приказал подать вина, а пять минут спустя Рауль Бриссон, по прозвищу Гусиное перо, в свою очередь вошел в залу как раз в ту минуту, когда Филь-ан-Катр заканчивал партию.
Идемте, дети мои, сказал он.
Куда ты нас ведешь?
В одно место, где мы можем поговорить по душам, к Биби. Биби это я Я пойду вперед, чтобы показать вам дорогу.
Вместо того чтобы войти в первую залу, Филь-ан-Катр направился к маленькой двери в глубине, выходившей в узкий коридор.
Вы идете за мной? спросил он, оборачиваясь.
Конечно.
Действительно, бывший нотариус и Жан Жеди шли за ним по пятам.
Стоп, вдруг сказал Филь-ан-Катр. Мы пришли, я здесь живу временно
Он открыл вторую дверь и зажег свечку, которая осветила узкую низкую комнату, куда воздух проникал через отверстие, выходившее на двор в два квадратных метра. Пол был земляной, стены выбелены известью, от сырости покрывшиеся плесенью.
Обстановка состояла из железной кровати, стола, комода и двух стульев. На столе стоял довольно большой чемодан, тщательно закрытый.
Садитесь, сказал Филь-ан-Катр, указывая своим гостям на постель, поговорим
Нет ли чего-нибудь выпить? скромно проговорил нотариус.
Нет, мой милый, погоди немного, но вот табак: можешь курить.
Жан Жеди набил трубку, Филь-ан-Катр свернул папиросу, а Рауль Бриссон, верный своим старым привычкам, вынул табакерку и с шумом понюхал табаку.
Итак, начал Филь-ан-Катр, дело серьезное, настолько серьезное, что должно принести нам не менее десяти тысяч на человека.
Десяти тысяч франков? повторил бывший нотариус, глаза которого засверкали.
Да, старина! А может быть, и больше; и на эти деньги ты можешь приобрести контору. Это дело очень выгодное.
Послушай, перебил Жан Жеди, об этом мы успеем поговорить, а теперь рассказывай дело.
Сокровище спрятано на улице Берлин, ответил Филь-ан-Катр.
В доме, где несколько жильцов?
Нет, в маленьком отдельном доме под номером 24.
Как он расположен?
Очень уединенно. Направо строящийся дом, налево сад, а сзади пустырь; с этой стороны можно увидеть его через окна нижнего этажа.
Отлично! вскричал Жан Жеди. При помощи алмаза стекольщика и куска воска очень легко сделать отверстие, просунуть в него руку и открыть окно. Я не без успеха применял такой способ и даже помню один день или ночь, когда это не удалось.
Давно? спросил нотариус.
Ровно двадцать лет назад. В 1837 году.
О, это старая история.
Совершенно верно, поэтому не будем говорить о ней и возвратимся к маленькому
дому на улице Берлин. Убежден ли ты, что действительно сокровище существует?
Сам видел
Интересно! Расскажи, как.
Три дня назад, вечером, я отправился на Северную железную дорогу, надеясь поживиться от какого-нибудь путешественника, но напрасно: кроме полиции в дверях, в зале было еще несколько переодетых сыщиков. Но тут стал подходить поезд из Кале, и я остался, сам не знаю, почему. Приехало очень немного, и все скоро вышли. Я уже хотел уйти, как вдруг увидел двух дам в дорожных костюмах. По всей вероятности, это мать и дочь, но мать была почти так же хороша, как и дочь Самое большее сорок четыре сорок пять лет и отлично сохранившаяся. Волосы черные, с синим отливом, а глаза такие, что могли бы зажечь угли.
Что касается молодой девушки, то ей, должно быть, лет семнадцать. Представьте себе маленькую блондинку, свежую, как роза.
У дамы с черными волосами был в руках маленький саквояж из красного сафьяна с серебряной застежкой, который привлек мое внимание. Я подошел к ним, сняв фуражку.
Прикажете экипаж?
Дама оглядела меня с ног до головы.
Вы комиссионер? спросила она с легким английским акцентом.
К вашим услугам, миледи!
В таком случае, приведите два экипажа: для меня и для багажа.
Бегу, миледи!
После таможенного осмотра дама сказала мне:
Помогите перенести багаж и сядьте на козлы с кучером, чтобы помочь снять чемодан, когда мы приедем.
Я, конечно, исполнил ее приказание.
Саквояж из красного сафьяна продолжал интересовать меня, тем более что дама не выпускала его из рук: доказательство, что в нем деньги. Прежде чем сесть на козлы, я подошел к дверцам кареты и спросил, точно лакей из богатого дома:
Куда прикажете ехать, миледи?
Улица Берлин, 24.
Фиакр покатился, и мы приехали к маленькому дому в три этажа, внутренние ставни которого были заперты.
Я соскочил с козел, чтобы помочь дамам выйти, но черноволосая вышла сама и, вынув ключ из кармана, открыла маленькую калитку. Случай мне показался благоприятным, и я решился сказать:
Если позволите, миледи, я подержу саквояж: он вам мешает.