Холод был такой, что автоматы примерзали к рукам, наконец заговорил он тихо. Мы в подвале разрушенного дома сидели, шестеро. Вокруг немцы. Патронов на полчаса боя. Воды нет, еды тоже. И знаешь, что нас спасло?
Что, деда?
Вера
И чего вы от меня хотите? Подскажите какого-нибудь другого боксера?
Михаил Петрович, Коробов сделал паузу, мы хотим, чтобы вы вышли на ринг против Джексона.
Наступила тишина. Даже птицы, казалось, замолчали. Алексей открыл рот, чтобы что-то сказать, но не смог произнести ни звука от изумления.
Я? наконец проговорил Воронин. Против действующего чемпиона мира? В мои семьдесят два?
Именно, твёрдо сказал Коробов. Вы легенда советского бокса. Чемпион СССР, победитель международных турниров. Ветеран войны, орденоносец. Кто, если не вы?
Да вы с ума сошли! не выдержал Алексей. Моему деду семьдесят два года! А Джексону сколько? Тридцать? И он профессионал!
Молодой человек, холодно произнёс Климов, речь идёт о престиже страны. О том, чтобы не дать американцам морального превосходства.
За счёт здоровья моего деда? возмутился Алексей.
Тихо, Алёшка, Воронин положил руку на плечо внука. Дай я сам разберусь.
Он повернулся к представителям Спорткомитета.
Вы понимаете, что просите? Джексон меня просто уничтожит на ринге. Я не боксировал профессионально уже пятнадцать лет.
Мы не ждём от вас победы, Михаил Петрович, честно признался Коробов. Мы просим вас выйти и стоять. Показать советский характер. Показать, что наши ветераны не боятся американских чемпионов.
Воронин задумался. В памяти всплыли далёкие образы зал, полный зрителей, свет прожекторов, запах пота и кожаных перчаток. Адреналин, бурлящий в крови. Звук гонга.
Деда, ты же не собираешься соглашаться? с тревогой спросил Алексей. Это же безумие!
А я уже один раз страну защищал, медленно проговорил Воронин, глядя куда-то вдаль, на водную гладь. Когда надо было. Что, сейчас не выйду?
Алексей схватил деда за руку.
Но это разные вещи! Там была война, враги! А здесь спорт, просто спорт!
Нет, Алёшка, покачал головой старик. Не просто спорт. Никогда не был просто спортом. Всегда борьба. Всегда символ. Они хотят показать, что мы слабые. Что мы боимся. В его глазах появился знакомый внуку стальной блеск. Не дождутся.
Коробов еле заметно улыбнулся и достал из папки документы.
Вот контракт, Михаил Петрович. Всё официально. Гонорар достойный. Медицинское обслуживание гарантируем.
К чёрту ваш гонорар, отмахнулся Воронин. Не за деньги иду.
Но документы всё же взял, просмотрел внимательно. Пока он читал, Алексей пытался образумить представителей Спорткомитета.
Вы понимаете, что это опасно? Если с ним что-то случится...
Молодой человек, прервал его Климов, ваш дед взрослый человек и герой. Он сам принимает решения.
Я согласен, наконец сказал Воронин, возвращая подписанные бумаги. При одном условии моим секундантом будет внук. Алексей Юрьевич Воронин.
Коробов кивнул.
Без проблем. Машина заберет вас завтра . Вас доставят прямо во Дворец спорта на взвешивание и пресс-конференцию.
Когда представители Спорткомитета ушли, Алексей взорвался:
Дед, ты с ума сошёл! Тебе нельзя выходить против этого американца! Он же тебя покалечит!
Не впервой, спокойно ответил Воронин, сматывая леску. Собирай снасти, Алёшка. Нас машина ждёт.
Ты ведь не передумаешь, да? с горечью спросил внук.
Нет, твердо ответил дед. Есть вещи, которые нужно делать, даже если страшно. Особенно если страшно. Он положил руку на плечо внука. Я всю жизнь учил тебя стоять за правду, за своих, за страну. Как я могу сам отступить?
Алексей вздохнул и начал собирать удочки. Он знал этот взгляд деда упрямый, решительный. Когда в его глазах появлялся этот стальной блеск, спорить было бесполезно.
Глава 4
А пока в квартире Воронина шла напряжённая подготовка. Алексей помогал деду разобрать старые боксёрские принадлежности, хранившиеся в чулане перчатки, бинты, капу. Михаил Петрович достал из шкафа выцветшие чёрные боксёрские трусы и красный халат с гербом СССР на спине реликвию с последнего международного турнира.
Деда, может всё-таки передумаешь? в который раз спросил Алексей, наблюдая, как старик пытается натянуть боксёрки, которые
стали ему явно малы.
Не начинай снова, отрезал Воронин. Я всё решил.
Звонок в дверь прервал их разговор. На пороге стояла Наталья высокая, статная женщина пятидесяти лет, с убранными в строгий пучок волосами и решительным выражением лица. За ней маячил её муж Юрий, молчаливый военный инженер в очках.
Папа! Наталья бросилась обнимать отца. Что ты делаешь? Зачем согласился? Это же безумие!
И тебе здравствуй, дочка, спокойно ответил Воронин, обнимая её. Как долетела?
Не уходи от вопроса! Наталья отстранилась, сверля отца взглядом. Ты в своём уме? Боксировать в семьдесят два года?
В полном, кивнул старик. Проходите, не стойте в дверях. Чай будете?
Наталья беспомощно оглянулась на мужа, ища поддержки. Юрий откашлялся.
Михаил Петрович, может всё-таки стоит отказаться? Здоровье важнее.
И ты туда же, вздохнул Воронин. Алёшка вон тоже голову мне прожужжал. Я всё решил. Не маленький, сам знаю, что делаю.