Спасибо вам, тихо сказала она. За Победу.
Старик кивнул, чувствуя знакомый ком в горле. Такое случалось часто, особенно когда он надевал парадный костюм. Люди благодарили, уступали место, помогали. Это было приятно, но одновременно вызывало грусть слишком многих друзей уже не было рядом, чтобы принять эту благодарность.
Автобус довез его до кладбища на окраине города. Старик уверенно прошел по знакомым дорожкам, изредка кивая таким же пожилым людям, пришедшим навестить своих усопших. Кладбище было старым, многим памятникам уже несколько десятилетий. Среди обычных надгробий выделялись воинские захоронения со звездами, с фотографиями молодых парней в военной форме.
Воронин двигался медленно, но уверенно, точно зная свой маршрут. Он проходил этой дорогой сотни раз, знал каждый поворот, каждое дерево. Весной кладбище выглядело не так мрачно молодая трава пробивалась между могил, на деревьях распускались почки, воздух был наполнен свежестью.
Первым делом к товарищам. В этом углу кладбища было несколько могил фронтовиков из его полка. Михаил Петрович подходил к каждой, постоял пару минут, вспоминая.
Привет, Колька, сказал он, остановившись у могилы с простым серым памятником. Николай Ефремов, 1917-1969. Медаль "За отвагу", Орден Красной Звезды. Я пришел, как обещал. Помнишь, как мы с тобой "языка" брали под Кёнигсбергом? Ты тогда сказал: "Петрович, если выживем будем каждый год встречаться". Вот я и прихожу...
Воронин осторожно отломил веточку сирени от своего букета и положил на могилу. Затем достал из кармана папиросу, аккуратно положил рядом с цветком.
Твои любимые, "Беломор". Ты всегда говорил, что после войны первым делом накуришься вдоволь. А потом так и не бросил... Оно и сгубило тебя, дурака. Врачи ведь предупреждали.
Он осторожно присел на скамейку возле следующей
против американца. Помнишь, я тебе про Игоря рассказывал? Талантливый парень, далеко пойдет. Завтра покажет этому американцу, где раки зимуют. А ты всегда волновалась, когда я на ринг выходил. Всё думала покалечат, изуродуют. А я тебе что говорил? Умение важнее силы. Бокс это искусство.
Воронин долго сидел, рассказывая покойной жене о событиях прошедшей недели, о новостях, о своих мыслях. Он говорил о предстоящей Олимпиаде, о том, как собирается в деревню летом подышать свежим воздухом, половить рыбу. Рассказывал о своих сновидениях, о том, что часто видит ее во сне молодую, красивую, такую, какой она была в сорок шестом, когда они только поженились.
Знаешь, Клава, иногда я вижу, как мы танцуем с тобой в том клубе на Таганке. Помнишь, как познакомились? Я только с фронта, весь такой герой, орденов полна грудь. А ты в своем синем платье, косы уложены короной. Самая красивая девушка на танцах. Я как увидел тебя так и пропал. Стоял столбом, не решался подойти. Ребята из нашего полка все подначивали иди, мол, Воронин, девушка уже час на тебя смотрит. А я как дурак стоял, ноги словно к полу приросли. Мне легче было в разведку ходить, чем к девушке подойти! Воронин тихо засмеялся. Если бы не Сашка Лебедев, так бы и простоял. Он меня буквально за шиворот к тебе подтащил, представил, и сбежал. Помнишь, как мы неловко молчали первые пять минут? А потом заиграли "Рио-Риту"...
Михаил Петрович слегка покачивался, будто в такт той далекой музыке, вспоминая их первый танец. Он умолк, просто глядя на фотографию, позволяя памяти унести его в те счастливые дни. В такие моменты ему казалось, что Клавдия не умерла, что она просто в другой комнате заваривает чай или готовит ужин, и вот-вот позовет его.
Ты знаешь, Клавдушка, наконец снова заговорил он, через три дня ведь особенный день. Помнишь, в сорок шестом мы расписались именно в этот день? Тридцать четыре года уже прошло... Я цветы принесу, как всегда. И твои любимые конфеты. А вечером бокс по телевизору. Ты всегда не любила, когда я смотрю бои, говорила сердце у тебя не выдержит от волнения. Но этот посмотрела бы, я уверен.
В его голосе слышалась такая нежность, такая глубокая любовь, что, казалось, даже птицы на кладбище притихли, прислушиваясь к этой исповеди старого сердца.
Воронин долго еще сидел у могилы жены, негромко разговаривая с ней, делясь новостями, планами, воспоминаниями. Он рассказал ей о том, что собирается посадить на даче, о новом соседе по лестничной клетке, о недавно вышедшей книге про войну, которую прочитал.
Когда солнце начало клониться к закату, окрашивая облака в розоватые тона, Михаил Петрович поднялся. Пора было возвращаться домой. Старик бережно поправил цветы на могиле, еще раз провел рукой по фотографии жены.
Ну, до встречи, Клавушка. Я приду, как обещал.
Раунд 3
"Не дождетесь", подумал Воронин, качнувшись в сторону и пропуская мощный боковой Джексона. Американец улыбался самодовольно, играя на публику, демонстрируя свое превосходство.
В какое-то мгновение время словно замедлилось для старого боксера. Прошлое и настоящее переплелись. Вместо сверкающих огней Дворца спорта он видел взрывы снарядов, вместо ринга заснеженное поле под Сталинградом. Разные битвы, но суть одна: выстоять, когда выстоять невозможно.