Елизавета Горская - Между строк и лжи. Книга 3

Между строк и лжи. Книга 3Елизавета Горская

Глава 1

Декабрь 1908 года

Офис Николаса Сент-Джона, расположенный в самом сердце финансового района Бостона, был оплотом респектабельности и незыблемого порядка. Стены, обшитые темным дубом, украшали гравюры с видами старого Бостона и несколько внушительных морских пейзажей в тяжелых золоченых рамах. Массивный письменный стол красного дерева был почти пуст, если не считать серебряного пресс-папье, хрустальной чернильницы и аккуратной стопки деловых бумаг. Воздух пах дорогой кожей кресел, полиролью для мебели и едва уловимым ароматом кубинских сигар, который, казалось, въелся в саму древесину. Но внешний порядок резко контрастировал с хаосом, царившим в душе хозяина кабинета.

Николас стоял у высокого окна, глядя на суетливую улицу внизу, где экипажи и редкие автомобили пробирались сквозь декабрьскую слякоть, а пешеходы, закутанные в пальто, спешили по своим делам. Прошло несколько дней с того злополучного приема у Бэнкрофтов, но сцена на ледяном балконе стояла у него перед глазами так ясно, словно произошла минуту назад. Ярость и боль в глазах Вивиан Харпер, ее слова, полные ненависти и презрения «Я вас ненавижу! Лицемер, эгоист, убийца!» Они обожгли его, оставив глубокий, незаживающий след. Он пытался убедить себя, что это лишь истерика женщины, доведенной до отчаяния, что она не имела в виду того, что говорила, но в глубине души он знал она верила каждому своему слову. И самое страшное отчасти она была права.

Не в том, что он убийца, нет. Но в том, что он лжец да. Он лгал ей с самого начала, скрывая правду о своем отце, о том давнем пожаре, о своей роли в ее появлении в «Бостон Глоуб». Он лгал, пытаясь защитить хрупкий мир своей матери, леди Маргарет, для которой разоблачение грехов ее мужа все еще живого, но давно потерянного для семьи и реальности, стало бы ударом, способным ее уничтожить. Он лгал, пытаясь уберечь репутацию семьи Сент-Джон, это священное знамя, которое он нес с тяжелым сердцем. Но теперь эта ложь обернулась против него, создав пропасть между ним и женщиной, которая которая неожиданно стала для него слишком важна.

Гнев поднялся в нем глухой волной. Гнев на самого себя за трусость и нерешительность. Гнев на отца, лорда Филиппа, который давно отошел от дел, запершись в своем мире искусства и грез, не замечая никого вокруг, одержимый воспоминаниями об Элизабет Харпер и тем роковым пожаром, ставшим его вечным кошмаром, но чьи прошлые темные дела продолжали бросать тень на жизнь сына. Гнев на сенатора Рэндольфа, этого скользкого интригана, который, несомненно, стоял за многими бедами Вивиан. И гнев на Уоррена Блэквуда. Николас был почти уверен, что именно его сводный брат, этот вечный соперник, подлил масла в огонь, нашептав что-то Вивиан, исказив факты, чтобы причинить боль им обоим. Что именно он ей сказал? Догадался ли он о связи отца с пожаром? Или это было что-то другое, связанное с «Atlantic Cargo»?

Беспокойство о Вивиан острое, почти физическое не отпускало его. Ее внезапный отъезд в Марблхед Это было похоже на нее упрямую, гордую, не желающую показывать слабость. Но он знал, что это не просто отдых. Это затишье перед бурей. Она не остановится, пока не докопается до правды, какой бы опасной эта правда ни была. А Рэндольф и те, кто за ним стоял, не остановятся ни перед чем, чтобы ей помешать.

Он не мог раскрыть правду матери. Не мог признаться Вивиан во лжи не сейчас, когда она его ненавидела. Но и сидеть сложа руки, зная, что ей грозит смертельная опасность, он тоже не мог. Чувство вины и беспомощности душило его.

Решение созрело. Он должен защитить ее, пусть даже издалека, без ее ведома. Он усилит наблюдение его люди будут следить за ней в Марблхеде, незаметно, не вмешиваясь, но готовые прийти на помощь в случае крайней необходимости. И он должен выяснить, что за игру ведут Блэквуд и Рэндольф. Нужно начать собственное, тайное расследование против них. Собрать компромат, найти их слабые места. Только так он сможет получить рычаги влияния, чтобы держать их на расстоянии от Вивиан.

Николас резко отвернулся от окна. Его лицо снова стало непроницаемой маской холодного аристократа. Он подошел к столу, взял пальто, шляпу и трость.

Миссис Эшворт, обратился он к своей пожилой секретарше, сидевшей за отдельным столом у двери, отмените, пожалуйста, все мои встречи на сегодня. Я уезжаю по неотложному

делу.

Миссис Эшворт, женщина с прямой спиной, седыми волосами, стянутыми в тугой узел, и лицом, не выражавшим ничего, кроме безупречной лояльности, лишь кивнула, не задавая лишних вопросов.

Будет исполнено, мистер Сент-Джон. Встречу с представителями банка перенести?

Да. На завтра, бросил Николас уже на ходу, выходя из кабинета твердым, решительным шагом. Первым делом нужно было найти Блэквуда. И потребовать ответов. Сегодня их вражда выйдет на новый уровень.

Он выглядел скверно темные круги под глазами, вечно взъерошенные светлые волосы казались еще более спутанными, а обычная ироничная усмешка сменилась мрачной сосредоточенностью. Видно было, что он зол и встревожен. Утренний разнос у Грэма из-за той подложной закладной явно не прошел даром. И Вивиан Харпер все еще не было Это играло Дженне на руку.