Щель, искусно затканная пауками, сначала светилась сырым осенним светом, затем потускнела. А когда в парке затихли детские
голоса и зажглись фонари, снаружи что-то стукнуло, и большая банка из-под масляной краски, закрывавшая вход-дыру, отлетела в сторону.
В кругу света появились два косматых стражника, вооруженные вместо пик поломанными вилкой и штопором. Желтый шнур, опоясывающий их вместо поясов и наискосок через грудь, придавал стражникам вид бывалых вояк. Их явно глупые головы вместо шапок прикрывали ржавые консервные банки.
Фу-ты, сказал один из них, отдуваясь и пыхтя. Он был толстый, почти круглый, на вид даже добродушный.
Ну-ты! прикрикнул другой худой и какой-то кособокий. Пошевеливайся!
Держа штопор наперевес, он подошел к Удивленышу, привязал к его руке конец лохматой бечевки.
Чтоб, значит, не сбежал, пояснил Фу-ты. Слишком ты уж легкий. Еще улетишь, а нам тогда головы с плеч.
Пошли, нечего с ним разговаривать, перебил напарника Ну-ты. Сейчас ему Наплеватель вправит мозги.
Удивленыш вышел из башни первым.
Прямо к мосту иди, к Сторожевой башне, сказал Фу-ты. И никуда не сворачивай. Тебе же лучше будет, понял?
Миновав переходной мостик, они поднялись по лестнице. Вернее, взобрались, так как ступеньки были в рост Удивленыша, а для низеньких стражников и вовсе неприступны. Легкий, будто облачко, Удивленыш без труда запрыгивал со ступеньки на ступеньку, а Фу-ты и Ну-ты, пыхтя и ругаясь, поднимались по нижней планке перил, как по пандусу.
На площадке перед входом в башню остановились передохнуть.
Удивленыш впервые увидел детский городок с высоты. В желтоватом свете фонарей, едва разгоняющих тьму, высились Сторожевая и Замковая башни, соединенные переходным мостиком, чуть поодаль Угловая, в которой и была его темница.
«А вот и Ржавые», догадался Удивленыш, заметив железные фигуры Дон Кихота, Ужасной Клементины, Филина, Катруси с ведрами и Куровосьминога.
«Да! Да! чуть не закричал он от радости. Куровосьминог! Так называла его Юля»
Он вспомнил имя своей хозяйки и понял, почему все здесь и городок, и железные звери показалось ему знакомым. Он видел их раньше глазами Юли. Его хозяйка любила и всегда жалела Ржавых.
Нечего оглядываться! кольнул его штопором зловредный Ну-ты. Все равно от властелина не убежишь. Он тебя и под землей разыщет. Впрочем, ты туда все равно загремишь. Не сегодня, так завтра.
Дверь в Сторожевую башню была сорвана с верхней петли и перекосилась так, что не открывалась.
Стражники подвели Удивленыша к узкой щели, подтолкнули вперед.
Он ступил в затхлую и пыльную темень башни.
Иди на свет, предупредил Фу-ты. Он шумно дышал и, наглотавшись пыли, громко чихнул. В темных глубинах башни что-то зазвенело, забренчало.
Сигнализация недовольно проворчал стражник. И тут же, откуда-то слева, где теплилось пятнышко света, отозвался гнусавый и вкрадчивый голос:
А ну-ка покажите мне это создание. Быстренько! Быстренько!
Ну-ты рванулся вперед, увлекая за собой привязанного бечевкой Удивленыша.
На грязном полу лежал карманный электрический фонарик лампочка его едва горела. В тусклом свете фонарика, прислонясь спиной к запыленной пустой бутылке, сидело косматое существо, похожее на клочок ваты или ветоши. Глаза Наплевателя горели зловещим красным огнем, на голове торчала жестяная корона. Левая лапа и плечо чудища были забинтованы.
Ой, какой противный! прошептал Удивленыш.
Молчать! заорал Наплеватель и, чем-то страшно напуганный, вскочил на задние лапы. Он тронул забинтованную лапу, замер на миг, как бы прислушиваясь, а затем расхохотался.
Не действует, не действует повторял он, как полоумный, стараясь взобраться на бутылку.
Наконец это ему удалось.
Наплеватель оборвал свой булькающий смех, уселся поудобней и повернул к Удивленышу серо-буро-фиолетовую физиономию.
Слушай, ты, ничтожное облачко пара. Я властелин этого городка, который должен быть разрушен. Тогда моя наплевательская сила вырастет в сто крат. Мне мешают Ржавые Железяки, которым не нравится их участь, и ты, мой Исконный Враг.
А что с ними будет? спросил Удивленыш. Наплеватель снова хохотнул:
Здесь все прахом пойдет. Ржавых сдадут в металлолом, а городок снесут бульдозером.
Не говори так! воскликнул Удивленыш. От твоих слов я леденею.
На него в самом деле повеяло каким-то тоскливым, смертельным холодом.
Ага, обрадовался Наплеватель. Значит, на тебя мое лиходейство действует. Ты сам признался: ты мой Исконный Враг.
Почему? удивился Удивленыш. Объясни. Ведь я никому не делаю зла.
Не делаешь?!
прошипел Наплеватель, роняя слюну. Это потому, что ты маленький и слабый. Пока А это что?
Он взмахнул забинтованной лапой, взвыл от боли и чуть было не свалился с бутылки.
Это все восторги твоей хозяйки! Каждый ее «ах» пронзал меня, будто клинок. Я получил сегодня от этой дрянной девчонки четыре удара.
Не говори на нее «дрянная». Мне больно! воскликнул Удивленыш.
Так знай же: мы Исконные Враги, потому что мне наплевать на весь мир, а ты и такие, как ты, восторгаетесь каждой букашкой-травинкой. Ваши «ахи» и «охи» мне жить не дают. Но раз мы Исконные Враги, то у нас и одинаковое оружие. Сейчас я тебе это докажу.