Генерал С. И. Богданов решил построить боевой порядок армии в два эшелона. В первом эшелоне наступали 9-й и 12-й танковые корпуса, во втором 1-й механизированный. Он должен следовать за 9-м танковым корпусом и после выхода за одерский рубеж обороны противника захватить переправу через канал Гогенцоллерн. Танковые же корпуса, по замыслу командующего, развивают наступление к северной и северо-восточной окраинам Берлина, где и соединяются с подвижными войсками 1-го Украинского фронта и завершают окружение главных сил 9-й немецкой армии и берлинского гарнизона.
9-му танковому корпусу предстояло действовать на главном направлении. Соответственно, он получил на усиление значительную часть армейских средств. Корпус усиливался зенитным, минометным, двумя истребительно-противотанковыми артиллерийскими полками, двумя инженерными батальонами и ротой переправочно-десантных средств. Усиление левофлангового 12-го танкового корпуса было куда меньшим зенитный и истребительно-противотанковый полки.
В резерве находились 198-я отдельная легкая артиллерийская бригада, 86-й минометный,
6-й отдельный танковый полки, 16-й мотоциклетный батальон. Предполагалось, что резерв будет следовать за 12-м танковым корпусом.
С получением боевой задачи в войсках армии началась тщательная подготовка к предстоящим действиям. Не вдаваясь в подробное описание проводимых мероприятий, я остановлюсь лишь на характерных особенностях многогранной и напряженной работы, предшествующей последнему, завершающему удару по фашистской Германии.
Как я уже отмечал, историческая важность поставленной задачи добить фашистского зверя в его логове, водрузить над Берлином Знамя Победы вызвала в войсках необычайный подъем. Все, от рядового до генерала, верили в силу боевой техники и оружия, в собственное мастерство и мастерство своих командиров и начальников. Это в немалой степени облегчало работу командного состава, политорганов, партийных и комсомольских организаций.
В то же время такая благоприятная обстановка могла породить опасность беспечности, зазнайства, шапкозакидательства. Учитывая все это, политический отдел армии ориентировал командиров, политработников, партийный и комсомольский актив на необходимость при проведении различных занятий, бесед, лекций, докладов, любых других мероприятий обязательно подчеркивать, что до победы остался небольшой, но самый трудный шаг, что враг будет отчаянно сопротивляться и надо напрячь все силы, приложить все мастерство, чтобы одолеть его.
Командование армии, работники политического отдела с удовлетворением воспринимали тот факт, что на территории фашистской Германии советские солдаты и офицеры не опустились до слепой мести, во всем вели себя достойно, показали себя политически зрелыми, благородными, гуманными. В этом мы видели результат политико-воспитательной работы, в которой активное участие принимал руководящий состав армии.
Только один пример. 14 апреля «Правда» опубликовала статью «Товарищ Эренбург упрощает». Подвергнув критике ошибочные взгляды И. Эренбурга, центральный орган нашей партии подчеркивал:
«Красная Армия ведет бои за ликвидацию гитлеровской армии, гитлеровского государства, гитлеровского правительства, но никогда не ставила и не ставит своей целью истребить немецкий народ Советский народ никогда не отождествлял население Германии и правящую в Германии преступную фашистскую клику»
Политотдел армии не ограничился указанием, чтобы в ротах, в батальонах, штабах организовали чтение этой очень своевременной статьи, в войска выехали десятки командиров и политработников армейского масштаба, в том числе и генерал С. И. Богданов. Вот что вспоминал о выступлении командующего армией бывший работник армейской газеты. А. А. Сгибнев: «Он говорил, что мы принесли в Европу новый мир, новую мораль, новый пример. Наш перевес не в одном лишь оружии в силе духа, в силе правды наш перевес над врагом!» Помню, в ответ выступил капитан Михаил Данилович Саначев, Герой Советского Союза, коммунист:
У меня все порушили в родных местах враги, семеро моих родственников погибли безвинно, но я не хочу быть похожим на вражеских солдат и офицеров, я хочу, чтобы во мне увидели люди друга, освободителя!»
Нередко желание стать коммунистами выражали целые экипажи. Например, группарторгу взвода младшему лейтенанту Архангельскому сразу подали заявления с просьбой о приеме в партию командир танка младший лейтенант Калашников, механик-водитель старший сержант Никоноров, командир орудия старшина Панков и заряжающий сержант Ставицкий. В заявлениях танкисты писали, что в этот исторический момент хотят связать свою судьбу с партией Ленина, с честью оправдают высокое звание коммунистов в боях за Берлин.
Конечно, в каждом случае мы подходили к приему в партию в строго индивидуальном порядке, судили о человеке прежде всего по его боевым делам. Но такое массовое стремление личного состава вступить в партию лас радовало. Естественно, предпочтение отдавалось воинам ведущих специальностей. Этой линии мы старались придерживаться всегда. Накануне Берлинской операции около 70 процентов командиров