Сегодня ты не пойдешь в магазин, Аурелия, говорит он.
Я знаю, что он чувствует мой страх, ощущает его в воздухе, слышит в биении моего сердца. Но я не могу контролировать это прямо сейчас. Только не с ними, заполонившими мой крошечный дом, и не после того, когда весь мой мир сужается до одного осознания.
Мне уже двадцать.
В глазах моего отца я женщина.
Возможно, поступить в колледж было мечтой идиотки. Мечтой глупой, полной надежд девчонки.
Это все?
Неужели настал мой судный день, когда отец раскроет наш секрет ради собственной выгоды? Когда он продаст меня, как движимое имущество, тому, кто больше заплатит? Старые законы разрешают это, и многие все еще придерживаются их.
И почему же?
Я ненавижу дрожь в своем голосе.
У меня есть коллега, которому нужны твои целительские способности.
Прохладное облегчение омывает меня приливной волной, и я знаю, что заметно прогибаюсь под тяжестью избавления от мысли, что меня продают замуж или в загон для разведения. Я прерывисто вздыхаю, едва не засмеявшись вслух. Он должен позволить мне поступить в колледж. Я больше не могу выполнять его задания.
У тебя есть доступ к лучшим целителям, чем
Ты знаешь, что это неправда, его голос прерывает меня, когда он обнажает клыки.
Я вздрагиваю.
Что касается вторичной силы, то я довольно хороша в исцелении. Хотя оборотни редко обладают вторичной силой, я, как и моя мать, редкое существо.
Мой отец прятал меня, чтобы никто точно не узнал, насколько я особенная. Но все равно, потребовались годы, чтобы стать хорошим целителем. Изучить все тонкости тела оборотня. Всякий раз, когда мой отец хочет, чтобы я помогла, это означает, что дело является чем-то необычным и опасным, с чем никто другой не захочет связываться. Что-то, что, без сомнения, подвергнет меня риску.
Мне уже двадцать, выпаливаю я, я не принадлежу твоему Двору. Ты больше не можешь мне приказывать
Его глаза вспыхивают гневом, и он замахивается рукой для удара. Тень его огромного змеиного анимуса вылетает из его ладони головой вперед. Он несется по воздуху прямо на меня, челюсти смещаются, щелкают и находят свое место на моей шее. Я задыхаюсь от крика и отшатываюсь назад, когда острые зубы вонзаются в нежную кожу моего горла. Ударяюсь спиной о стену кухни и быстро моргаю, пытаясь устоять на месте, когда отец надвигается на меня. Его лакеи ухмыляются у него за спиной.
Вот почему он король своего двора. Анималия легко принимают наши животные формы. Способность менять только одну конкретную часть тела большая редкость. Отделить дух и использовать его для нападения? Неслыханно. Это противоестественно. Но противоестественное это то, что змеи уважают.
Когда мой отец снова заговаривает, его голос звучит угрожающе спокойно:
Тебе дадут имя и адрес места, куда ты должна отправиться сегодня. И ты пойдешь. Это ясно? Я уже поговорил со своей сестрой.
Я скриплю зубами, когда призрачный змей сжимает челюсти на моей шее, перекрывая приток крови. Звезды вспыхивают у меня перед глазами, заставляя отцовское лицо мерцать слабыми огоньками. Он нависает надо мной с мрачным выражением лица; ни любви, ни света в его черных глазах. Мое сердце снова разрывается надвое, и я понимаю, насколько наивной была.
Его голос становится еще тише:
Я спросил, Аурелия, это ясно?
Я издаю жалобный
стон. Мой возраст для него ничего не значит. Это не более чем формальность. Я всегда буду принадлежать ему.
Да, отец.
Он разворачивается на каблуках, и змей отрывается от моего горла, исчезая обратно в руке отца, оставляя меня на шатких ногах. Колени подгибаются, и я падаю на кухонную плитку с резким вздохом.
Они уходят целой процессией, а я смотрю им вслед, прижимая руку к горящей шее. Последняя самка гадюки поворачивается и одаривает меня ухмылкой на черных губах, прежде чем захлопнуть входную дверь, отчего окна дрожат в своих рамах, совсем как я.
Я не могу сдержать горячие слезы, хлынувшие из глаз, когда чувствую, как они все выходят через мой щит наружу.
Блядь. Блядь. Блядь. Я убираю руку от шеи, и она оказывается испачканной красным. Встаю на трясущиеся ноги и ковыляю к своему кухонному зеркалу, наклоняясь, чтобы проверить повреждения. Все семь личных щитов, которые я постоянно держу вокруг себя, отключены вот какой эффект оказывает на меня мой отец.
Но из-за этого сейчас я могу видеть себя должным образом, и вынуждена смотреть на свою скрытую брачную метку на правой стороне шеи. Это метка, которую могут видеть только анималия из вашей брачной группы, указывающая на то, что вы связаны душой на все периоды жизни. Анималия проводят всю свою жизнь в поисках других с такой же меткой. Моя метка это череп, из которого вырываются пять потоков света.
И пять причин, по которым я вынуждена жить скрытой жизнью.
Сочащиеся алые точки покрывают обе стороны моей шеи. Когда злые слезы обжигают мне глаза, я лечу их ровно настолько, чтобы остановить кровотечение.
Я хочу, чтобы эти раны оставались болезненными.
Потому что каждый раз, когда буду чувствовать это жжение, я хочу вспоминать, каким человеком является мой отец. И что однажды я буду от него свободна. Так или иначе. Каким-нибудь образом.