Неправда! заорала я, отойдя от шока. Стыд глодал меня, я не могла смотреть в глаза Лиззи. Неправду говоришь, сволочь! Если б я знала о том, что у Жана есть женщина и ребенок!.. Но он такой гад, как и ты! Разве он хоть словом обмолвился о том, что не свободен?!
О, о, о! закудахтала Клотильда, довольная. Ишь, как заговорила!
Разве ты предупредила меня, когда Жан ввел меня в ваш дом, что у него есть дочь?!
Клотильда только хохотала, упиваясь моим бессильным стыдом и бесполезными попытками оправдаться перед девочкой, которой сейчас очень и очень больно
Тварина! ее хохот вывел меня из себя настолько, что я налетела на нее со своей палкой и обрушила целый град ударов на ее ненавистное хохочущее лицо.
Палка здорово помогла. Клотильда, получив по губам и по лбу, тотчас перестала смеяться, как припадочная гиена, и снова закричала от боли.
Она уж было хотела сцепиться в меня и повалить на пол. Но тут двери распахнулись, и на пороге возник наш возница с лопатой, которой он скидывал навоз.
Обстановку он оценил мигом.
Воровка! взревел он. Размахнувшись лопатой, он влепил ею Клотильде поперек спины. Да так, что у нее хребет хрустнул. Она выгнулась, ну что змея, беззвучно хватая ртом воздух. И глаза у нее из орбит полезли.
Ведьма старая! проорал возница яростно и снова огрел ее лопатой, оставив на широкой спине Клотильды навозный след. И наверняка синяк на половину бока. Зашибу, воровку! На костер нечестивицу! Сирот оббирать вздумала! Смерть воровке!
Клотильда, воя, словно драная раненная кошка, рванула к дверям, получив по пути еще хороший удар грязной лопатой по голове.
Слетела по лестнице и, хромая и вопя, помчалась по дороге, унося на одежде следы свежего навоза. А сама забыла у меня свою шубу, которую скинула, чтоб удобнее было орудовать. И платок, в который складывала наши немудреные припасы.
А я осталась на поле боя, дрожа, как подстреленная дичь.
Спасибо вам, вымолвила я, когда вопли Клотильды стихли вдали. Одна я бы с ней не справилась.
Возница, сокрушенно качая головой, оглядел наш домик.
Одна ты со многим не справишься, сурово заметил он. Их-ма, сердца
у некоторых нет! Последние крохи хотела ведь стащить, старая ведьма! Ну, теперь-то поостережется сюда явиться. Да и с лавки не скоро встанет. Полежит неделю-другую кверху задницей, пока синяки сойдут.
Да, да, согласилась я, переводя дух. Наверное, Клотильда и вообще сюда больше никогда не явится. Одно дело воевать со мной, и другое с мужчиной. Клотильда ведь испорчена донельзя. Наверняка подумала, что я этого мужчину подцепила где-то, чтоб с ним сожительствовать.
Ну, это и к лучшему. Пусть так думает
Возница еще раз огляделся, словно проверяя, все ли в доме цело, и вдруг спросил:
Во дела, а малая-то где?!
***
Лиззи, малышка Лиззи!
Глупый ребенок! Удрала на мороз, в темнеющий вечер! В раскрытую дверь, следом за Клотильдой!
Клотильда сделала ей больно, очень больно. Лиззи ведь мне поверила, потянулась всей душой. Сестрой назвала. И каково ей было узнать, что я виновна в том, что мать ее, вероятно, сейчас мертва?
Я испытывала муки совести, хотя, по сути, и виновна-то не была.
Но как оправдаться перед собой, если ребенок убежал на мороз?! Как утешиться?
Вознице я ничего не стала объяснять. А сам он подумал, что девочка напугалась драки.
Мы с ним зажгли фонари, разделив огарок свечи надвое, и пошли по саду искать Лиззи.
Не бойся, поддерживал меня мужчина. Далеко уйти она не могла, больно маленькая. Сейчас отыщем!
«Маленькая! с горечью подумала я. Больно ты Лиззи знаешь!»
Он пошел бродить по саду, а я свернула на дорогу.
Сердце подсказывало мне, что Лиззи поступила не как ребенок. Она не стала бы прятаться в сарай к курам, где тепло. Она ушла не для того, чтобы привлечь к себе внимание. Она действительно ушла навсегда.
Минут пять я брела по дороге, освещая фонарем снег, пока не заметила маленькую кочку, занесенную снегом. Коричневый подол, на котором поблескивали вышитые зеленой атласной лентой ландыши
Лиззи!
Я бросилась к ребенку, подхватила ее на руки.
Девочка молчала.
Лиззи, разве же так можно! Ты же могла погибнуть! Или замерзла, или собаки задрали бы! Лиззи! Захотела уйти? Ты на кого меня собралась покинуть? А как же я?
Клотильда сказала, вымолвила Лиззи, дрожа всем телом, что я не нужна тебе
Она вдруг обхватила меня обеими руками и уткнулась лицом в грудь, беззвучно плача.
Клотильда много чего говорила, твердо произнесла я, обнимая замерзшую девочку. Да только ни слова правды. А ты будь мудрее. Смотри не на слова, а на дела. Почему ты не мне веришь, а Клотильде? У нее под языком иглы и яд. Она весь мир бы отравила. А ты ее слушаешь.
Уже почти совсем стемнело, когда мы вернулись. Я несла Лиззи, а она так и не выпускала меня из своих объятий.
Поблагодарив своего нечаянного помощника и отпустив его, заверив, что у нас все хорошо, я вошла в дом.
Ну, вот, все простыло, сказала я. Скорее надо топить печь да греться! И поесть не помешает.
Лиззи на груди у меня всхлипнула.
Прости меня, сестрица, шепнула она.
Ничего, Лиззи, серьезно ответила я. И ты меня прости. Я знаю, как бывает обидно. Знаю, как это больно когда тебя обманывает самый родной человек. Я тебя не виню. И не сержусь на тебя. Только и ты верь мне, Лиззи. Я этого очень хотела бы. Ты мне нужна. И я потерять тебя не хочу!